Война (СИ)

— Пора и прознать, тогда точно станут искать с нами дружбы, а мы извлечем выгоду. Много работы у тебя Семен Васильевич, — сказал я, обращаясь к Головину, все еще являющемуся Приказным боярином Приказа Иноземных дел. — Справишься? Нынче такие события закрутятся, что нам быть на чеку. Я, между тем, указ подготовил, кабы увеличить содержание твоего Приказа на ближайшие два года.

— Спаси Христос, твое величество! Справлюсь, государь. И, коль речь пошла о моей службе, то дозволь сообщить, — сказал Головин-сын, вставая и кланяясь.

Головин подошел ко мне и протянул лист с докладной запиской.

— Дозволяю всем от то говорить, Семен Васильевич! — сказал я, когда прочитал бумагу. — Такие вести нужно обдумать и быстро принимать решения.

Глава дипломатического ведомства степенно развернулся к присутствующим.

— Хан Тохтамыш встречался с османскими лазутчиками. Те прибыли на кораблях и вели переговоры, — начал сообщать Головин, но я его перебил.

— Захарий Петрович, у тебя по Крыму есть что сказать? — спросил я Ляпунова, чтобы тот показал свой профессионализм.

Новости более таинственного характера и такое первым должен узнать Захарий, а уже после Головин. И вообще они обязаны работать в связке. Что это? Конкуренция структур? А насколько она здоровая?

— Я намеревался после доложить, государь. Дозволь это сделать не нынче, а завтра. Жду вестей. А что до того было известно, так я Семену Васильевичу поведал, — сказал Захарий Ляпунов.

Суть волнения Головина заключалась в том, что Тохтамыша, наконец-таки османы обработали. Продался он, чему сильно способствовал вопрос веры. Ну появились в Крыму православные храмы, как и сами переселенцы-славяне. Мало того, так готы поголовно стали православными, до того и так много христиан проживало в ханстве. И вот, когда замаячил на горизонте перекос в христианство, часть татарских элит зашевелились.

Мы работали с ними, не оставляли без внимания. Оставалась надежда на то, что миром и согласием, со временем, но Крым станет русским. Это не идеализм, или идиотизм. Просто там, в Крыму все еще хватает и воинов и ресурсов, чтобы выставить более-менее войско. Но не это важно, татар мы бы разбили. Я, опять же, не хотел воевать всерьез с османами. А сейчас хочу, но сперва не русскими руками.

Вот и играли в игры добреньких соседей. Однако, сколько денег в подкуп крымцев не вкладывай, все равно смотрят в сторону турок, которые в последние годы несколько прибавили в силе, смогли мобилизовать свою экономику и выжать из населения новые налоги, создавая по истине гигантскую армию.

— Пока делайте все, как предписано. Посылайте предупреждение Тохтамышу, охраняйте наши производства и готовьте их к вывозу. Крым, если станет ерепениться хан, будем брать полностью себе, — сказал я, припечатав кулаком по столу.

Тохтамыш был сразу скользким партнером, но выполнял взятые на себя обязательства и даже разок ходил под Хаджибей, поддерживая наши отряды. Три года назад пришлось вступиться за Гетманство. Султан сильно пожелал спалить все казацкие поселения. Пободались, но войны не случилось. Ни мы, ни османы не были готовы к серьезному конфликту. Мы перевооружались и заканчивали обучение, а османы вооружались и только создавали многотысячное войско. Так что даже под Хаджибеем просто постояли и посмотрели друг на друга. Но политически выверено было то, что татары привели свои войска в союзе с Москвой.

И все. После этого Тохтамыш, видимо посчитав, что расплатился по долгам, все более начинает вести самостоятельную политику. Его наследник Гази Гирай сейчас более нам лояльный, пусть и девяти годовалый ребенок. Он уже свободно говорит на русском языке, порой шокирует и своего отца, когда просит одеть русское платье. Не по годам развит. Но даже такой хан нам нужен? Наверное, нет. Но только после реального поражения Османской империи и договора с ними.

— Разведка доносит, что турка готова к войне. Есть у меня вопросы, я не уверен, к чему именно османы подготовились. Сто пятьдесят тысяч войска стоят в Болгарии и Валахии. Часть сил собирается у Иккермана и Хаджибея. Все службы об этом уже знают, но я так и не услышал четких ответов на мои вопросы, — сказал я, понимая, что с силовым блоком нужно проводить отдельные совещания.

Не стоит всем знать сущность того плана, который был уже давно разработан. Двоих агентов султана уже удалось вычислить и отправить за денежное «извинение» обратно в Османскую империю. Но это не значит, что сейчас османы не активизируются и не будут искать тех, кто готов продать свои знания по нашему планированию.

— Семен Васильевич, — после некоторых размышлений, я обратился к Головину. — Посылайте по своим посольским путям сообщение персидскому шаху, моему другу Мухаммаду Бакеру Мирзе. Что посылать вы знаете.