Война (СИ)

Ох, какой спектакль был разыгран, когда Керима принимали, так сказать, на работу. Агенты русского влияния при дворце султана прямо обхаживали бывшего ещё тогда живым султана Ахмеда. И вот тут заключается важный момент. А как быть с… ну… с мужским началом. А так не было этого начала у Керима, отрезали когда-то.

Некогда он «развлёкся» с дочкой важного бея, ну да мало того, так эта красотка и заявила, когда Керим стал отнекиваться от свадьбы, что была кража и насилие. Лучше бы Керим сбежал тогда, а не пошёл искать правды… Оскопили его. Ну, а он после вырезал всю семью обидчиков, включая и ту самую, с кем его природная сущность принудила возлечь.

Потом суд и смертный приговор, заменённый царём на выселение в Сибирь. Именно царём, а не касимовским сообществом. Император потребовал права самостоятельного подписания каждого отдельного приговора. Последовали расспросы, разговоры, проверка на грамотность, обучаемость. И вот он, уже слегка полноватый, как и должно быть евнуху, в султанском дворце. При этом Керим служит уже третьему султану. И хорошо служит.

Керим только не так давно стал приписывать себя к русичам. Хочется многим быть причастным к великим идеям. Но с тех пор он всё больше начинает ощущать себя русским человеком, и вот здесь, во дворце султана, видит, какая ненависть царит к его народу. Русские девчонки часто после встречи с султаном умирают, это главный раздражитель для Керима, но он с трудом сдерживается. Султан не сопрягается с ними, как с остальными девками, но мучает.

— Что сказал падишах? — нетерпеливо спросил Кара Давут-паша, когда евнух Керим отправился исполнять поручение султана.

— Не гневайся, но он отчего-то зол на тебя, — дипломатично сказал Керим.

— Пустите меня к нему! Убит Ага янычар, невозможно найти иных вельмож. У меня есть сведения, что русские корабли прошли у Крыма и направились сюда. Много кораблей! — кричал Кара Давут-паша.

— Вразумите его палками! — повелел евнух.

Слуги уставились на Керима. Такой приказ можно было исполнить, но если повелел султан, ну, или в отношении кого иного, но не бить же палками капудан-пашу.

Керим задумался. Настало время, то, ради чего всё это и затевалось, почему он находится здесь. Теперь он может сослужить службу, в которой только и нашёл свое успокоение, смысл жизни.

Быть недомужчиной сперва сильно ударяло по психике. Но после, когда Керим понял, какое великое дело он может совершить, чтобы в память всех и каждого войти, как воин, а не как позорный калека, стал искать тот самый шанс умереть с честью. И тогда никто, вспоминая его, не скажет: «А это тот, у кого не было уд, словно у бабы.». Все будут говорить: «Это тот, кто… убил султана-извращенца.». При этом то, что Осман издевался над русскими девушками, станет известно, ему это обещали.

— Пошли, капудан-паша! Султан молод, не понимает тех опасностей, что нависли над нашей хранимой Аллахом страной, — Керим чуть ли не вытолкнул вперёд Кара Давут-пашу, самолично открывая перед ним двери.

Вместе с тем, евнух дал тайный знак убить тут всех. Никто не должен знать, что это евнух всё устроил. Нужно обвинить Кара Давута. Он любим во флоте и даже в армии. Так что любые посягательства на имя адмирала могут стоить волнений в войсках.

Керим шёл, как сказали бы в будущем, ва-банк. Медлить нельзя, нужно ещё больше сеять панику и неразбериху в городе, который ещё пока Истамбул, и не знает, что вот-вот может стать Царьградом. У Керима были во дворце свои люди, не все из них даже являлись агентами русской разведки. У одного он жену спас от смерти, другому дал денег, когда в них остро нуждался нужный человек. Постепенно, но неуклонно штат исполнителей ширился. На руку было Кериму и то, что Османа в качестве султана уже мало кто жаловал. Многие думали, что было даже лучше, когда на троне сидел умалишённый Мустафа. Осман вёл страну к погибели.

Керим шёл быстро, капудан-паша даже не успевал за ним, что сильно удивляло адмирала турецкого флота. Евнухи обычно ленивые, не любят физических нагрузок, а этот, пусть и полноват, но показывает неплохую физическую подготовку.

— Стой! — скомандовал офицер охраны султана. — Туда нельзя.

Три янычара и один офицер у дверей в покои султана. Они прекрасно знали Керима и, может так быть, даже пропустили бы его, но только одного.

— Прорывайся, я их задержу! Скажи падишаху, что заговор, и русские с казаками уже тут, у самого города, — сказал Керим и втолкнул силой капудан-пашу в покои султана.

Двери в опочивальню Османа открывались вперёд, так что Кара Давут-паша прямо ввалился к султану, который в это время принимал «подарок» от своей любимой наложницы.

— Ой! — завопил султан, когда девушка укусила его за то место, которого лишён Керим.

А в это время евнух, пользуясь тем, что охрана замешкалась, просто резал янычар своим ножом. Опомнился только офицер, который успел увернуться от выверенного удара ножом в горло.

— На! — Керим со всей силы ударил янычара в пах, отчего тот не мог не согнуться и практически нарваться на лезвие острого кинжала.

— Что происходит? — раздавался испуганный голос султана из комнаты.