Война (СИ)

Осман, посчитав, небезосновательно, что его пришли убивать, пятился назад. Капудан-паша в это время быстро и эмоционально рассказывал о том, что угроза нападения русских на Стамбул как никогда раньше велика. И это не будет, как шесть лет назад напали казаки и просто разграбили склады в портах и ушли. Нынешнее нападение вызвано стремлением русских забрать город.

— Бах! — прозвучал выстрел из пистолета и следом второй. — Бах!

Керим стоял с двумя пистолетами, которые ещё на входе в султанскую часть дворца забрали у Кара Давута. Эти пистолеты знал каждый на флоте и многие в армии. Там даже имя капудан-паши было написано.

— Ты? — Кара Давут развернулся к евнуху.

Глаза воина были выпученными. Он и до этого не понимал, что происходит, а сейчас так и вовсе растерялся.

Рывком Керим приблизился к воину, ударяя того кулаком в кадык и лишая возможности разговаривать. Уже доносился топот ног людей, бегущих к султану. Евнух быстро откинул в сторону один пистолет, после вложил в руки капудан-паши второй и свой окровавленный нож, лишь до того подрезав сонную артерию у османа, который скрутился, задыхаясь.

— Стоять, не двигаться! — кричал один из личных охранников султана.

Это был свой, русский человек, ну пусть не русский, но на службе у русского императора. Вот ему и подал сигнал Керим. Он больше не сделает в этой жизни ничего более существенного, чем совершил сейчас. Пусть он умрёт, ибо жить более так невмочно.

Незаметно для других Керим взял руку капудан-паши, в которой был нож, и сам нанёс рукой османа себе смертельную рану, ударив ножом в печень. В этот же момент рядом просвистел ятаган, и голова Кара Давут-паши скатилась на белоснежный, персидской выделки ковёр.

— Предатель! Кара Давут предатель! — провозгласил воин, который чуть с тоской смотрел на евнуха Керима.

Ни у кого не оставалось и тени сомнения в том, кто убил султана и других воинов. Все уверовали, что евнух Керим до конца защищал падишаха. Да, так будет лучше, чем кто иной узнает, что именно евнух устроил всё это побоище. А быть героем… Он станет героем на родине. Придёт время, и ему поставят памятник, как и многим другим теневым служителям государства.

А потом неподалёку разорвался один снаряд, потом ещё и ещё. Ракеты били точно во дворец Топканы, ещё бы сами боеприпасы были точными, а так… Пожар уже скоро начнётся. Дым, паника, горящий дворец и отсутствие желания сопротивляться, когда само сердце империи полыхает.

— Сохраните всё имущество! Несите всё в подвалы! — кричал янычар.

«Оно ещё пригодится мне и моему настоящему отечеству», — при этом думал янычар.

*…………*………….*

За день Константинополь не взяли. Нет, он не настолько огромен, чтобы, к примеру, за полдня не пройти весь город. Дело не в этом. Через часа два в городе началось сопротивление, не организованное, но настолько массовое и безумное, что можно было даже испугаться. Люди бежали на русские штыки, не страшились картечи, зубами вгрызались в шеи пришельцев, которые считают, что пришельцы, как раз те, кто чуть более ста шестидесяти лет назад вероломно захватил Константинополь. У каждого своя правда, и русская всё же побеждала.

Вечером, когда стало понятно, что не избежать ночных боёв, было принято решение остановится и закрепиться в тех кварталах, которые полностью освобождены. По закоулкам Царьграда стали расходиться розмыслы, которые руководили строительством баррикад, где именно жечь костры, где не делать этого вовсе. Ломали какие-то стены, закладывали фугасы.

Поэтому, когда некоторые оставшиеся в живых защитники Стамбула пошли на безумный ночной приступ позиций защитников Царьграда, то никак иначе назвать такое безумство, как «мясным штурмом», было нельзя. Раздались выстрелы, разорвались фугасы. Пожар, который удалось несколько локализовать или же вовсе потушить, разгорался вновь. Мусульмане пытались поджечь русские позиции, подкидывая дымящиеся доски и хворост в их сторону. Часто эта задача была провальной, так как розмыслы предусмотрели подобное развитие событий, и у каждой баррикады были вода и песок.

Сражение не прекращалось всю ночь, лишь в некоторых местах чуть затихая, чтобы разгореться в другом месте. Две русские баррикады были прорваны, но на стыке улиц дежурил резерв, и один прорыв получилось ликвидировать. Со вторым же пришлось повозиться, так как мусульмане заходили в тыл некоторым русским заслонам. Среди нападавших уже было даже меньшинство военных, русским казакам противостояли люди в простых одеждах, но с ятаганами или даже кинжалами.

Наутро ситуация стала меняться в лучшую сторону для Царьграда, закапывая в историческую пыль Стамбул. Сказали своё словно инородцы города. Армяне, греки, курды, болгары — все они суммарно лишь в малом уступали числом туркам. Ещё вчера многие просто боялись выходить на улицы, а сегодня целые кварталы переходили под контроль иноверцев, и туда впускали русских.

Когда же в пригороде Царьграда были сформированы три конных полка, в том числе с использованием захваченного оружия и коней, сопротивление вообще стало мизерным, лишь с отдельными эпизодами.