Война (СИ)

Курхот некоторое время молчал.

— Король Сегота прислал гонца, — прервал он молчание. — Чувствует, что совершил ошибку. Ему надо было послать дочь короля Корна ко мне сразу. Хотя… у него свои планы насчет и меня, и Кордии, и Тайлис. Трудно его обвинять. Но вот что интересно, сынок…

Раднир замер, он уже понял, о чем пойдет речь.

— Дюртал сообщим мне подробности побега принцессы, — продолжил Курхот, внимательно глядя на юношу. — Я действительно недооценил принца Интара. Смелый поступок, отчаянный. Он воин. Да. Его надо было убивать по-другому. Но я не об этом. Ты всё верно рассказал мне, мой мальчик. Все так и было. Я верю тебе. Но, понимаешь ли, Дюртал прислал мне очень подробное послание. Признаться, я подумал, что молодой человек, который проник в замок и помог его захватить, твой тезка. Но…

— Я виноват, отец… — Раднир опустил голову.

— Если бы твои раны были следами пыток, это всё равно не простило бы тебя, сынок. Но тебя не пытали. Чем же тебя заставляли? Как ты согласился? Ведь ты помогал добровольно. Это видно из послания.

— Прости…

— За что ты просишь прощение, сынок?

— Я хотел его убить, я вызвал его на поединок…, но принц Интар оказался сильней. Я проиграл ему…. А он не стал делать меня рабом, он взял с меня слово.

— Какое?

— Не пытаться его убить.

— Но это не предусматривало помогать моему врагу.

— Я дал ему слово служить ему.

— Значит, — медленно проговорил Курхот, — ты предал меня.

— Нет, — в глазах пошатнувшегося Раднира плескался ужас. — Нет, я пришёл, чтобы предупредить тебя. Принц Интар хочет убить тебя. Я не позволю ему это. Я вернулся, чтобы быть с тобой рядом, чтобы воевать. Убивать ради тебя.

— Ты убежал…

Юноша не сводил взгляда с лица отца.

— Он отпустил меня.

— Послал тебя ко мне. Зачем? Почему?

Следующие слова Раднир постарался сказать твердо и спокойно, но голос дрогнул:

— Он хочет, чтобы я увел наших людей из Илонии.

Курхот вскочил.

— Ты пришел убить меня. Ты, мой сын…

— Нет, отец, — Раднир в ужасе отшатнулся. — Я пришел предупредить тебя, спасти тебя.

Курхот остановился и с размаху ударил его по лицу.

— Я убью твою мать, ту, которая дала жизнь змеенышу.

— Отец! — простонал Раднир. — Он сказал мне, что, если он победит, я должен буду увести наших людей. И в обмен вернуть пленных. Если он победит, я уведу людей. Всех. Я не позволю им быть в рабстве, я хотел спасти свой народ, тебя.

Курхот распахнул полог шатра. Кивнул на Раднира представшим перед ним охранникам.

— В яму его, — коротко отдал он приказ.

Корабль, его корабль всегда блестел. Даже когда на нем были рабы. Его команда без устали драила палубу и трюмы. Он это требовал. На его корабле никогда не было болезней. Он любил морские брызги, пропитанный солнцем и влагой воздух, ветер. Он любил шквал, бурю и никогда не задерживался в вонючих, пропахших рыбой и тухлыми водорослями, портах.

Дом его матери стоял на скальном уступе, на берегу моря. Мать тоже любила чистоту, красивую мебель, посуду. В доме было много окон, закрытых таким дорогим витражным стеклом. В каждой комнате не менее дешевые зеркала. Открытые террасы. Обилие солнца и воздуха.

Он был с отцом в походах. Но они не заходили далеко от моря. Рывок, уничтожение поселения, добыча и опять море. Даже когда они шли до Переправы, вокруг были открытые пространства. Реки, горы, долины.

Там, под землёй, в заброшенном руднике, ему надо было бороться за свою жизнь, ему надо было выполнить приказ отца. Он терпел неудобства. И озеро с холодной прозрачной водой было рядом.

Яма в лагере армии, осадившей город — это была яма, выкопанная на глубине пяти-шести метров. Узница для пленных, устрашение для своих. Поначалу это была выгребная яма, но приспособив для пленных, очищали ее не для их лучшего содержания. Содержимое, все нечистоты, мусор и трупы сбрасывались в реку. С одной целью — загноить, отравить воды, текущие в осажденный город.

Для наказания своих людей у отца раньше были совсем другие методы. Плеть, увечья, заключение. Провинившихся могли бросить за борт или оставить на одинокой скале в море, повесить или всадить нож в сердце. И вот сейчас для наказаний король Сегота использовал смердящую яму.

Раднира просто сбросили туда. От ударившего в нос запаха помутился рассудок, он проникал не только в нос, но и в рот, казалось, что и в уши. Он упал в слизкую тошнотворную массу. Рядом раздался стон, но он даже не хотел знать, кто это и за что человек тут. Возможно, яму и очищали, но это было давно, а после этого тут содержался не один десяток человек.