Война (СИ)

— Мальчишка, который обороняет город — лучше его. Мне неважно было, победит ваш сын или нет. Я смотрел, как он бьется. Он слаб.

— Вы сами сказали, что ваш воспитанник запустил занятия.

— Да, но он очень ловко удрал от меня. И на стенах приветствуют кого, как не его. Если бы он был плох, его телохранители не пустили бы его рисковать собой.

— Вздор, на стенах от умения биться мечами толку мало.

— Но реакция остается той же.

Голос Альтама был резок, под стать его собеседнику. Они оба злились, и Раднир чувствовал, как дрожит от страха его младший брат. Смертельно боится, но все же рискнул. Радниру самому было не по себе. Но уйти теперь он не захотел бы ни за что.

— Но у него и вполовину нет такого опыта, как у Раднира.

— Это огромное преимущество, вы правы, Курхот. Но у вашего сына только один шанс убить Атира — это отравленным дротиком. Что не получилось с отцом, вполне может получиться с сыном. Я могу лишь послать убийцу с отравленным кинжалом, но к мальчишке не подступиться близко. А с арбалетным болтом мы уже несколько раз потерпели неудачу.

— Иллар — воин. Он должен принять смерть от меча.

— Это глупость. Почему вы настаиваете на этом?

— Возможно, и глупость. Но я ввёл это правило и до сих пор оно работало. На нём держится кодекс нашей чести. Да, я понимаю, сейчас это препятствие. Но всё меняется. Мы никогда не осаждали так долго города. Я переделаю этот кодекс, но потом, не менять же его на поле боя. От меня могут отвернуться.

Альтам задумался лишь на мгновенье. Следующие его слова были тише:

— Есть еще одна большая проблема. После такого долгого общения с Интаром, я не рискну послать вашего сына в стан врага.

— Что вы имеете в виду? — в голосе Курхота послышалось недоумение.

— То, что вы только что мне рассказали. Илонийский принц далеко не идиот. Если он приблизил к себе своего убийцу, значит, он ему полностью доверял. И ваш сын, насколько я понял, не сбежал. С чем он пришел к вам?

— Раднир понес жестокое наказание. Он его выдержал, он сломлен и покорен.

— Но не для меня. Я не рискну послать его в город и дать возможность сдать моих людей.

— Он обойдется и без ваших людей. Он умный мальчик, и даже не зная внука короля, разберётся, как найти и уничтожить его.

— Но войти в город без моих лазутчиков — он не сможет. А у меня нет лишних людей.

— При первом же штурме он попадет в плен и окажется в городе.

— Пленные в Нарте не сбегают. И их тут же обменивают.

Опять наступило молчание, прервавшееся журчащим звуком. Наполняли кубки с вином.

— Скажите, Курхот, почему вы настаиваете именно на вашем сыне? — задумчиво произнес Альтам. — До этого вы ограничивались штурмом. И не приглашали меня для обсуждения, как послать в город убийцу внука короля, доверяя это дело мне. Я в затруднении. И не могу найти этому объяснения. Насколько я понял, это ваш наследник. Умный, умелый, за ним идут люди. Почему вам так важно послать его на смерть?

Ответ Курхота не заставил себя ждать:

— Вы сами ответили на свой вопрос, Альтам.

— Вот как? — Альтам надолго замолчал. — Я должен был догадаться. Но я так давно устранил своего кузена с трона Торогии, что, признаться, подзабыл про это. Ну и, конечно, мой наследник — моя кровь, был долгожданен и желанен. Моя династия продолжится, королевская власть будет крепкой. Что еще может быть важней для короля?

— У меня ещё есть сыновья… — Курхот встал с кресла, прошелся по палатке. Его голос раздавался то ближе к подслушивающим братьям, то дальше. Раднир, казалось, не дышал. — Тот же Сабер… — продолжил Курхот, — хитрый, верткий. К тому времени как он подрастет, я, возможно, и готов буду рассматривать наличие наследника. Но, поверьте, Альтам, сейчас сильный наследник — это угроза моей власти. Сыновья слишком быстро растут, мужают. У нас на островах и на море иначе нельзя. В один момент кто-нибудь из них решит, что власть должна перейти в молодые руки. И люди пойдут за молодым! Если я вовремя его не уничтожу.

— Вы хотите сказать…

— Раднир пятый из моих старших сыновей и единственный, кто, вопреки моим планам, остался в живых.

— Они не умерли в бою, вы сознательно послали их на смерть. Признаться, Курхот, этого не ожидал даже я.

— Они умерли с честью. По тому кодексу, который я не хочу менять. И их смерть служит мне так же хорошо, как служили они. Тот, у которого такие сыновья, достоин уважения. Меня боготворят. Раднир должен умереть так же.

— И именно поэтому вы не оставили его в яме…

— Да, опозоренный сын мне не нужен. Его позор ляжет на меня. Он должен умереть, но умереть геройски. Вы считаете, он подвергся влиянию Интара… Что ж, тем он опасней. Он уже учится думать, делать выводы, он уже начал обманывать меня. Это необходимо срочно пресечь.

— Значит, нам надо продумать, как выгодней использовать его смерть. Это обязательно должен быть подвиг? Убийство? Я по-прежнему не рискую впустить его в город.