Война (СИ)

- Ты обещал, что никогда меня не бросишь! – вскричала она вдруг. – Ты обещал!

- Это были глупые обещания, забудь о них, - мальчик поднял на куратора бесстрастный взгляд и прибавил: - Уже пятнадцать минут как я должен быть на занятиях по единоборствам. Могу я идти?

Панов перевел взгляд с него на Насту, потом обратно и согласно кивнул:

- Хорошо, ты свободен.

Иврам ушел, конвоируемый охранниками. Только так он мог расхаживать по школе, потому что Учитель не доверял ему и опасался вреда, который тот может причинить, если почувствует слабину в тех, кто его окружает. Панов помог Насте подняться с пола и вновь усадил ее на стул, опустившись на корточки подле нее.

- Мне очень жаль, Наста…

- Он больше меня не любит? – прошептала она с тоской. – Он разлюбил меня…

- Посмотри-ка на меня! – приказал ей Панов.

Когда она подчинилась, он заговорил с ней особым тоном, глядя ей прямо в глаза и своей волей растаптывая ее подсознательное сопротивление. На то чтобы ввести девочку в транс у него ушло всего несколько мгновений. У Насты не было иммунитета против его гипнотических способностей и он был рад этому. Так он мог полновластно управлять ею. Внушать ей мысли. Внушать эмоции…

Он мог бы полностью перепрограммировать ее, но это было не в его интересах – из-за этого Наста могла начать хуже учиться или вовсе сломаться психически, если ее нервная система не выдержит нагрузок. Поэтому он обрабатывал ее психику медленно, маленькими шажками, не торопясь и не вычленяя из ее души настоящих, сильных чувств… Но сегодня Панов решил действовать иначе: он намеревался надавить на Насту намного сильнее, нежели при их обычных сеансах гипноза. К этому его подтолкнуло неожиданное поведение ее брата и его отказ от свиданий с сестрой. Панов чувствовал подвох в поведении воспитанника, но не мог уловить его, не мог распознать, к чему стремится Иврам. Не важно - действительно ли мальчишка стал равнодушен к Насте или это только хитрый маневр – главное сейчас предпринять необходимые меры предосторожности.

- Твой брат больше не любит тебя, смирись с этим, Наста, - заговорил он с ней. – Смирись! Это его выбор! Ты не станешь искать с ним встреч без моего согласия. Ты будешь по-прежнему хорошо учиться. Ты будешь радоваться своим успехам и радовать меня. Ясно?

- Ясно, Учитель, - ровно и безжизненно отозвалась девочка, сидя прямо, словно аршин проглотила.

- Ты должна запомнить, что я очень тебя люблю. Ты очень мне дорога, Наста. Ты запомнишь это?

- Да, Учитель.

- Ты должна очень хорошо так же уяснить и кое-что еще.

- Что?

- С этого момента ты будешь моей возлюбленной. Я буду любить тебя, а ты будешь любить меня. ТЫ БУДЕШЬ ЛЮБИТЬ МЕНЯ. Уясни это!

- Я… - начала было говорить Наста, но споткнулась. Она нахмурилась, словно в ее душе происходила какая-то борьба, которую не мог подавить гипнотическое состояние. – Я не знаю…

- Чего ты не знаешь?

- Как я должна любить? Я не знаю.

Владлен Панов задумался, услышав ее ответ, потом сказал так:

- Ты будешь любить меня так же, как и своего брата. Это ты знаешь?

- Да.

- Вот и умница. Запомни это хорошенько, любовь моя. А теперь я досчитаю до пяти, ты проснешься и забудешь этот наш разговор. Только глубоко-глубоко в твоем сознании ты будешь помнить это и делать так, как я тебе приказал… - Панов начал счет и когда сказал «пять», Наста вздрогнула, покачнулась было на стуле, но тут же пришла в себя и часто заморгала. Не оставляя ей времени для того, чтобы собраться с мыслями, он сразу же задал вопрос: - Твой брат больше не хочет тебя видеть, милая. Что скажешь?

Наста шумно сглотнула, ее лицо померкло, будто на него набежала тень и она произнесла негромко:

- Это его выбор. Я понимаю.

______Три года спустя_______

- Зачем мне туда идти? – недовольным тоном поинтересовалась Наста. Она прекратила шествовать по коридору спецшколы, остановившись на месте как вкопанная. – Разве на это мероприятие допускаются ученики?

- Обычно – нет. Но ведь ты идешь со мной, - ответил Владлен Панов, тоже остановившись. С легкой укоризной он заметил: - В последнее время ты стала капризной.

- Это не каприз.

- Тогда что же это? – он не дождался ответа, Наста упрямо промолчала, глядя в сторону. Панов не стал сердиться на это: - Разве ты не хочешь увидеть брата быть может в последний раз? Если сегодня он покажет себя во всей красе, то его заберут отсюда в тренировочные лагеря на Кавказе, где он продолжит свое обучение. И – кто знает! – свидитесь ли вы еще когда-нибудь.

- Я не хочу, - прошептала четырнадцатилетняя девочка, кусая себе губы. – Не могу!

- А я настаиваю. Пойдем! – он взял ее за руку и повел за собой, Наста с тяжелым вздохом подчинилась ему. Они спустились на один из подземных уровней, там был оборудован обширный спорткомплекс. Именно там высокопоставленные визитеры, занимающие значительные посты в российском правительстве, должны были наблюдать за испытаниями самого перспективного ученика спецшколы. Зал уже был подготовлен: у одной из стен, за ширмой из пуленепробиваемого стекла, были расставлены стулья, вдоль стен частоколом стояли сотрудники госбезопасности.