Война (СИ)

Коннор хмыкнул, сбрасывая рубашку и возвращаясь на кушетку - его рот отыскал губы Юки, горячие и готовые к ласке, и с жаром накрыл их. Молодой человек запрокинул голову назад, чтобы сделать слияние губ глубже и чувственней, позволяя тому целовать его со сладостной горячностью, с все нарастающей похотью. Не отрываясь от губ Юки, Ваалгор пошарил руками по его торсу, приподнимая футболку вверх – они чуть отстранились друг от друга, но лишь затем, чтобы стянуть ту с него. Потом блондин, наклонившись, стал ласкать ртом его соски, вынуждая их твердеть и ныть от возросшей чувствительности. Юки хрипло дышал через стиснутые зубы, водя ладонями, покрытыми тонким слоем бинтов, по его гладким плечам; у сероглазого мужчины было спортивное телосложение, под шелковистой кожей перекатывались натренированные мускулы, напрягавшиеся от его прикосновений, но он все равно казался несколько худощавым. Это не портило его - Коннор Ваалгор был очень красив, с этим нельзя было поспорить. И очень сексуален.

Нет, он не передумает. Он все обдумал и решился… После того, как Наста ушла, оставив его пьяным и разбитым на полу ванной, он понял, что если сейчас не сможет взять ситуацию под контроль, то окончательно разрушит сам себя. Его итак уже почти сломали, почти подчинили, отняв право выбора – и сделал это не кто-то чужой, а самый любимый человек на свете! Юки убивала эта мысль, пожирала изнутри… Но в нем еще остались искорки непокорства, которые еще тлели и могли превратиться пламя борьбы. Борьбы за себя: свою свободу, свою душу, свой разум! И, осознав, что он еще не умер, что – несмотря на все пережитое – он еще способен мыслить и чувствовать, Юки заставил себя протрезветь и оценить ситуацию как можно беспристрастней.

Он не лгал Коннору, сказав «хочу остаться». Правда была печальной: Акутагава не успокоится, не оставит его просто так – Ваалгор единственный, кто знает об этом и готов ему помочь. Юки охватывала злость при мысли о чаяниях и планах, оказавшихся на грани краха – его образование, работа, мечты быть полезным людям… Почему он должен от всего отказываться и жертвовать частью своей души во имя тиранической страсти возлюбленного, от которого вновь пришлось сбегать, будто Юки был каким-то преступником, а не свободным человеком?! Нет, Юки не хотел для себя столь плачевной капитуляции!…

«Хватит! Надоело! – сказал он сам себе. – Неужели я готов позволить себя и дальше втаптывать в грязь и мучится от неизвестности? Я не хочу сдаваться без борьбы – даже не попробовав воспротивиться. Мне надоело становиться слабым всякий раз, когда Акутагава давит на меня! Я могу быть куда сильнее и знаю это… Надоело! Надоело быть сопливым ребенком, каким привык меня видеть Акутагава!»

Не встречая на сей раз помех, Коннор добрался до его джинсов. Юки приподнялся, помогая тому приспустить их вместе с нижним бельем. Мужчина, освободив его от одежды, встал перед ним на колени, разведя ему ноги в стороны, заставив молодого человека все же смутиться – до чего бесстыдная поза! Но, в противовес приступу стыдливости, тело его было весьма довольно ситуацией, а возбужденный, набухший член красноречиво говорил о том, как на него действуют ласки Коннора. Это поразило Юки: неужели подсознательно он хочет этой близости? Выходит, это так… Первоначально он опасался, что в постели с Коннором у него возникнут проблемы с эрекцией, ведь Юки не любил его, да и закоренелым гомосексуалистом себя не считал. Ему всегда нравились красивые женщины - но любовь к Акутагаве, всепоглощающее влечение к нему имели над ним непререкаемую власть – и именно это определило тип его сексуальной жизни. Сексуальный опыт с Ивом он никогда не воспринимал серьезно - тогда была просто подлая уловки зеленоглазого мерзавца и только, считал Юки. Поэтому он переживал, что сейчас, да еще и в стрессовой ситуации, он вполне мог дать маху в сексуальном плане и разочаровать Коннора. Но все шло как по маслу: его тело легко и без проблем пришло в возбуждение – никакого дискомфорта или вялости - словно он занимался сексом не с Коннором, а с Акутагавой…

«Может быть, в моем мозгу произошел незаметно для меня какой-то значительный сдвиг? – подумал Юки, не сводя глаз с Ваалгора. – Мог у меня выработаться со временем сексуальный рефлекс на подобных мужчин? Ведь Коннор в чем-то очень похож на Акутагаву, и мое тело реагирует на него точно так же…»

Мысли на миг выбило из него как ударом кулака под дых, как только губы Коннора сомкнулись на его члене. Тот вобрал его полностью в себя, до самого основания, совершая при этом ловкие движения языком и горловыми мышцами, от чего Юки выгнулся дугой, испытывая острое удовольствие. Его пальцы зарылись в светлые волосы любовника, сжали их, что есть силы. А Коннор начал передвигаться вверх-вниз, вдоль его члена, усиливая его наслаждение с каждым новым движением…