Война (СИ)

Выбран то, кто сменит вашего брата, гласили строки. У вас еще есть время успеть…

Успеть. Ничего не сказано, никаких повелений, но все понятно. Только есть ли в том смысл? Если падаешь с высокой горы, бесполезно подстилать солому у ее подножия.

Значит, преемник избран, и помимо здешних на время ему отдадут войска соседней Окаэры — сразиться с захватчиками, не допустить волнений; а потом подоспеют другие, если понадобится. И, возможно, ему отдадут и саму провинцию — а может, так и оставят командовать солдатами, а главным сделают другого, верного трону сановника.

Говорят, утро помогает сделать правильный выбор, но до утра оставалось еще много часов — рассветало уже быстрее, чем в зимние месяцы, но все-таки, все-таки…

Кэраи в слабом свете настенных ламп бродил по дому, порой пугая слуг, задремавших в коридорах. Вспоминал разговор с Лиэ, ее слова о заговоре; рассказ посла. Сейчас заговорщикам самое время, если узнают о назначении…

По здравому разумению, сидеть бы им тихо и не высовываться. Тори Аэмара так бы и поступил. Нэйта — нет.

Еще не рассвело, как велел оседлать коня. Взяв верного Ариму и двух других, бывших с Кэраи в Мелен, ускакал в Срединную. Не заметил, как серый полумрак вокруг посветлел, наполнился золотом — настолько мрачными были мысли.

Тагари не сложит свои полномочия — не данные Столицей, а давным-давно завоеванные предками. Тогда всему их Дому конец. И самому Кэраи, и дальней родне, и тому мальчику, которого так смешно оберегает Лайэнэ.

Смерть Тагари могла бы стать выходом. Но дальше думать не мог. Разве что молиться о молнии, которая ударит в его доспех? Глупо. Трудно выбрать между семьей, родными землями и благом страны.

Ариму не раз и не два сбивал господина с мысли, не говоря, а почти крича ему, что тот едет совсем не туда. Спасибо конь сам знал дорогу, а где не знал, следовал за другими; нечасто приходилось отвлекаться.

Чуть не загнав лошадей, добрались поздно вечером.

Командир Срединной Асума был у оружейников, туда Кэраи и заявился, не в силах ждать, не отдохнув после скачки и четверти часа. Там же, у оружейников, заметил и Рииши Нара, но лишь кивнул ему. Верен, но слишком молод, не с ним советоваться.

Одно хотел знать — ждать ли поддержки здесь, и какой? Семья командира Асумы всегда была верной, еще родителей связывала прочная дружба; но Кэраи все-таки чужой, а Тагари — свой. Только вот Дом один у них, и он вот-вот рухнет.

— Мы с вами гораздо меньше знаем друг друга. Но если… если придется выбирать, что вы решите — поддержать наш Дом или позволить ему упасть?

— Очень двойственно можно посмотреть на вещи, — сухо сказал Асума, более хмурый, чем обычно — они уже уединились в комнате с толстыми стенами, никто не подслушал бы. — Что считать падением.

— Поэтому я и задаю вопрос, которого брат бы мне никогда не простил.

— И насколько далеко вы намерены зайти?

— Не знаю. Надеюсь, что не настолько. У меня не очень хорошо с даром убеждения, — честно говоря, довольно паршиво, — но я буду стараться.

— Ничего не могу обещать, — задумчиво произнес Асума. — Даже то, что сохраню этот разговор в тайне. Разве что, в свою очередь, буду надеяться, что не найдется причины о нем упомянуть.

Потому что одни уговоры скорее всего будут напрасными…

**

Если недавние письма довели Суро до белого каления, то от этого он едва не приплясывал. Особенно когда шпионы донесли, что Кэраи уехал — и, похоже, отправился на север. Известие у них явно было одно и то же, хоть и написали разные люди.

Долго он ждал, очень долго, но вот, наконец, подошло время. И какое хорошее время: свежий весенний ветерок ворвался в окно, какая-то птаха защелкала… может, жаворонок, что у них на гербе? Возвел глаза к небесам — спасибо всем покровителям, и радуйтесь предки. Еще рано ликовать, но своего он уже не упустит.

Немного тревожило краткое посещение Срединной Кэраи, но ее так и так приходилось учитывать. Зачем ездил, время терял? Суро на всякий случай утроил свою охрану: если придут арестовать, а то и убить, обломают зубы.

Но любые жесткие меры, когда самого нет в городе… вряд ли Кэраи на это пойдет. А до Трех Дочерей далеко, и весенняя распутица не сильно лучше метели и холодов. Великая вещь — семья, да будут благословенны братские узы Таэна! Нет бы убийцу отправить — поехал сам, наверное, еще надеется уговорить.

Разумеется, Суро не был столь глуп, чтобы не сообразить — два их Дома намеренно стравливают из Столицы. Но сидеть, сложив руки — проигрыш верный, а так, может быть, и выгорит дело, особенно если этот ненормальный Тагари выкинет финт. К примеру, объявит, что не намерен подчиняться Столице, и Хинаи отныне — земля отдельная.

Суро почти добежал до стола, написал несколько поручений. Суро-младшего отправил к Атоге, пора выдвигать войска Лаи Кен; а Шимару отослал к генералу — следить за ним и братом.

Пусть мчится, как вихрь, он всадник, отмеченный Небесами.