Война (СИ)

Айсу ощутила взгляд, направленный в спину, испуганно обернулась. Две девочки лет восьми стояли в дверях ближней комнаты, одинаковые, как половинки одной сливы, ухоженные, гладкие — балованные дочки. Держались за руки. Заулыбались, глядя поверх ее плеча; Айсу на миг подумала, что пришел кто-то, или та старая служанка — похоже, нянька — вернулась. Но нет, смотрели близняшки на ее спутника. А у него лицо было странным, так раздумывают, шагнуть ли на тонкий лед, или обойти лучше. Поманил девочек за собой — те охотно пошли, скрылся в глубине дома, дав Айсу знак ожидать.

Надо же, подумала юная служанка. Видно, и впрямь он умеет с детьми… ведь маленький господин Тайрену был привязан к нему.

Он вернулся один. Девушка рада была бы подслушать — частенько занималась этим в доме, но с ним… нет уж, себе дороже.

Но спросила, когда вернулся:

— Что вы хотите делать?

— Ты, может быть, слышала сказки о том, как тори-ай, чтобы уничтожить, вселяют в какое-нибудь животное. Для обряда нужно дитя, только оно может позвать так, что нежить откликнется. Душа на душу — такой обмен я хочу провести. Ведь собака или иной зверь хороши тогда, когда хочешь избавиться от тори-ай… я же создам себе помощника.

— Помощника?

— Острозубая нежить куда опасней сабли или стрелы.

— Вам для этого нужны девочки госпожи Истэ? — с опаской спросила Айсу.

— Да.

— Обе?

— Хватило бы и одной, но… — Айсу почудилось сомнение в его голосе, а Энори уже заключил: — Пусть будут обе.

— А в сказке… — девушка поколебалась, но спросила все-таки: — Я слышала разное. В некоторых дитя остается в живых, но во многих…

— Тебя это не должно волновать.

Прибавил задумчиво:

— Пока я не увидел близнецов, я как-то не думал… Это ведь не просто два ребенка, их связь куда теснее, они почти одно целое. Да, я мог бы найти таких же и здесь, теперь и искать не надо.

— А в чем моя роль?

— Ты поможешь мне. В конце концов, их двое, с двумя испуганными детьми может быть очень непросто.

Заметив, видно, что Айсу жаждет продолжения, улыбнулся краешком рта, совсем не так искренне, как обычно:

— Пожелай мне удачи, что ли.

Он велел Айсу зажечь огонь в очаге, и, когда оранжевые язычки заметались, охватили поленья, поднес руку к ним. Айсу ойкнула, чуть не ухватила его за рукав. А он, похоже, забыл про всех них, и про то, что затеял — улыбался пламени. Девушка ощутила что-то вроде гордости, глядя на Энори. Да, он вызывает страх, но… он с ней. Говорит откровенно, делится планами, просит помощи. И он красивый, как снежные духи. Только те боятся огня…

Закрыл ставни единственного окна, опустил занавеску — темно было бы, если б не пламя.

— Что это? — Айсу, осмелев, достала из сумки легкий сверток. В нем что-то сухо хрустнуло, похоже на листья.

— Кое-какие травы. Непросто оказалось достать, — в голосе появилась самая капелька яда: — В моем цветнике было лучшее, еще б его не сожгли. Хорошо хоть книга нашлась, по которой стало возможно отыскать замену.

Уже привел девочек, о чем-то шепотом говорил с ними, держа каждую за руку. Они не казались испуганными, плохо понимали, что происходит — верно, дал им некое зелье.

— Что велите мне делать?

— Там, в сумке, найдешь амулет-коори, обмотай девочкам запястья шнурком, чтоб был на обеих и не свалился.

Исполнила; Энори задумчиво оглядел девушку, сказал сесть в угол и помалкивать. Озадаченная, немного разочарованная, она отошла. А Энори бросил сухие листья в очаг, те вспыхнули оранжево-синим. Терпкий дым поднялся неприятным бесформенным облачком, пополз по углом. Девочки, которых позвал, зажгли свечи от очага, по одной на каждую. А угли… погасли. Будто ледяной ветер дунул на них.

Девушка думала, Энори сам начнет что-то делать и говорить, но он только тихо — разобрать не могла — подсказывал девочкам, и они ломкими, звонкими голосками произносили слова. Этого языка — нет, наречия — Айсу не знала; угадывались знакомые контуры слов, смутно, как наощупь находишь вещи в знакомом доме.

Ей стало тяжко, потолок давил на темя и плечи, пригибал к земле. С усилием подняла голову — нет, не настолько он низкий. Но как тяжело… темно. А вокруг костра ткется из воздуха, вьется молочно-белое, видимое скорее кожей, чем зрением.

— Мне… плохо, — проговорила она, еле ворочая языком. Попыталась подняться. — Позвольте… я выйду… я не нужна.

— Оставайся на месте, — такого тона не слышала у него. Негромкий голос железным штырем прибил ее к полу.

«Сейчас упаду в обморок», — подумала девушка. «Лучше его ослушаться… он занят сейчас. Не станет меня останавливать».

Айсу, собравшись, сдвинулась на ладонь в сторону. Потом еще на столько же. Потом еще и еще. Но до двери неожиданно оказалось так далеко, бесконечное темное поле их разделило.

Энори достал из сумки резной костяной гребень, украшенный прозрачными камнями, повертел в пальцах, тихо сказал:

— Не знаю, какой был у тебя, не могу заказать похожий. Но, думаю, этот подойдет. Раз уж ты сама выбрала себе предмет… пусть таким и останется.

Воздух в комнате на миг чуть сгустился, струйка марева перетекла по зубьям.