Война (СИ)

— Ты вовремя, ведун Олесь, — сказала она с таким видом, будто я каждый день приходил сюда, как на работу. — Заходи.

Я зашел, слегка сбитый с толку. Я планировал упросить отдать мне этот шатер. Отщепенцы сошьют себе новый, а моему подросшему семейству нужна квартира побольше. Но тут выясняется неприятная новость: шатер востребован, и прямо сейчас в нем заседают! Мало того, почему-то приглашают и меня!

Внутри на толстых матрасах, постеленных на соломенные циновки, сидели старейшины: Алихан, Варвара, Мухаммед, Нэнси, Тимур, Рубен, Алевтина, Томирис и Тамара. Сидели полукругом, лицом ко входу. Место посередине этого полукруга оставалось вакантным — там просто лежала плоская подушка для сидения. Место Джерома.

В сторонке стояла обувь всех присутствующих.

Люция стряхнула сапожки, опустилась на свое место с краю и скрестила длинные ноги в просторных шароварах. Нэнси и Алихан, ничуть не удивившись моему появлению, указали на свободное место, и я, немного помешкав, разулся и уселся в центре, на место Джерома.

— На повестке дня наша будущая стратегия… — начал Алихан, когда я скрестил ноги и выпрямился, чувствуя себя не в своей тарелке.

Его слова заглушило громкое зевание. Тимур распахнул пасть и не потрудился его прикрыть. Выглядел он сонным и недовольным.

Вечное отщепенское неуважение к какой-либо власти, подумал я. И к правилам приличия. Анархисты до мозга костей.

— Какая еще к Уродам стратегия? — сказал Тимур, смаргивая слезы, выступившие от зевания. — Валить надо. И чем дальше на восток, тем лучше.

— Там земли заняты кочевьями других становищ! — оживилась Варвара. Я так редко общался с большинством старейшин, что не запомнил бы их имен, если бы не нейрочип.

— Ну и что? — повела плечом Люция. — Подвинутся!

— Будет война, — без намека на страх или сожаление возразила Варвара.

— Ну и что? — повторила Люция. — Значит повоюем, разомнемся. Когда Отщепенец боялся хорошей драки?

Нэнси мелко захихикала, дреды ее задергались, как пружинки. Она тыкнула в направлении Люции тонким концом своей вечной трубки.

— Например, вчера, — сказала она. — Вчера мы все решили больше не воевать с россами.

— Потому что они отнимают нашу волшбу! — подскочила на месте Люция. — Мы не договаривались об этом! Россы вероломны, и у них нет чести. А потерять волшбу для Отщепенца все равно что…

Она затруднилась с подходящим сравнением, и я негромко подсказал:

— Все равно что кастрация…

На меня вопросительно уставились. Слово им было незнакомо. Я показал пальцем, будто отрезаю себе кое-что. Кто-то скривился, а кто-то закивал.

— Именно! — сказал Алихан. — Наш новый старейшина говорит правду.

Тимур снова зевнул, хрустнув челюстью, а я с любопытством спросил:

— А вот тут поподробнее, пожалуйста. Когда это я успел стать старейшиной становища? Что-то не припоминаю.

— Что у тебя с памятью, бро? — поразилась Люция. — Ты оказал Джерому последнюю честь и, значит, стал его правопреемником.

Наступила моя очередь подскакивать на сидушке.

— Чего?

Старейшины дружно закивали, включая вечно зевающего Тимура.

Я посмотрел наверх, на купол шатра, поддерживаемого обтесанным столбом, покрытым грубым орнаментом.

— Я что, получу и шатер Джерома тоже? — после минутной заминки уточнил я.

— И все его движимое и недвижимое имущество, — кивнула Нэнси, пустив клуб сладковатого дыма. — В том числе симплов и наложниц.

“Вот, блин!” — Я не знал, смеяться мне или плакать.

— Ты не знал? — наклонилась вперед Люция. — Мы подумали, что ты явился для того, чтобы вступить в права. И на вчерашних похоронах участвовал, чтобы напомнить всем о своих правах. Кстати, ты поступил правильно.

Алихан добавил:

— У Отщепенца нет семьи, потому что он свободен. Все его имущество достается тому, кто убил его в честной схватке или оказал последнюю честь.

— А детей у Джерома не было? — спросил я. Не хватало еще династических разборок.

— Было полно, — ответил Алихан. — Но все симплы. Они не наследники.

— А если я отдам наложниц… э-э-э… кому-нибудь? — осторожно поинтересовался я. — У меня уже есть две. То есть одна, биобота не считаем.

Вопрос прозвучал по-идиотски. Но нам нужен шатер, и хозяйство не помешает — на первое время. А вот с наложницами могут быть проблемы, учитывая, что рядом со мной Кира, которая вряд ли потерпит гарем.

Вчера мы, кстати, поговорили с ней об этом непростом нюансе. Кира была очень деликатна, но в общем и целом ее речь сводилась к следующему: на первый раз она меня прощает. Но только на первый.

— Ты вправе делать с ними, что пожелаешь, — ответил Алихан. — Но если твоя женщина поработит тебя, ты больше не Отщепенец и больше не старейшина.

Меня эта угроза напугала мало. Подумаешь, выгонят меня из становища! Через некоторое время нам все равно предстоит путь на север. Единственное, что мне нужно, это шатер.

Пока снова начать собирать лут, а после постараться его не профукать. Как в первый раз.