Война Смотрителя (СИ)

   - Неплохо. Технически, можно работать совсем без атрибута, как Ирвис, например, - заметил я, перестраивая и свой. - Это имеет свои преимущества и свои недостатки. Теперь вызови Карандаш-с-Ластиком. Это делается так, - ещё один мыслеобраз, целиком на Та-Рете.

   Томико замерла, точно напряжённая струна. Медленно повернулась ко мне, поймала взгляд:

   - Это... то, что я думаю?

   - Да, - улыбнулся ей. - Тебе откликнулась частица Изначального Пламени, Негасимого Огня. Только так мы, Персонал, и никто другой, можем ощутить Её Волю. Но Воля Её неотделима от Её Представления, потому ты чувствуешь отголосок, тень, тень тени Первого Слова.

   - Я... - не сразу нашлась Смотрительница, - никогда не понимала твоего преклонения пред Нею. Теперь...

   Кивнул, стёр улыбку, продолжил инструктаж:

   - Начнём мы с простого - атом водорода. Для него существует шаблон, - новый мыслеобраз. - Да, тебе придётся обращаться к частице Слова - ни мне, ни Акнису, никому в этой вселенной не хватит Воли и Представления, чтобы воссоздать атом со всей его физикой из пустоты. Поэтому мы используем шаблон обобщённой физики, этот, - указал на часть мыслеобраза. - Пробуй.

   И Томико попробовала. Её Карандаш спроецировался в атрибут, отчего тот стал жезлом, подобным моему, но стальным, напоминающим дротик - с заострением на конце. Легонько "коснувшись" Чистого Листа, она "выцарапала" символ из Та-Реты, одновременно произнося руну и определяя волей сложную конструкцию. Переведённый на восприятие, мой атрибут уловил, как совместное действие нарисовало на Листе протон с электроном. На том уровне восприятия, который я поставил основным, это действительно походило на рисунок. Или запись. Несколько неумелую, корявую, но понятную - это главное.

   - Неплохо для первого раза. Теперь попробуем посложнее. Карандаш. Простой карандаш из дерева и графита. Вот так, - новый, на многие порядки более объёмный мыслеобраз. - Нам некуда спешить. Темп времени в сто двадцать крат выше, чем снаружи, - это означает, что за шесть часов вовне у нас пройдёт месяц. Понадобится - ускорю ещё.

   Это потрясающе. Она смотрит и видит, она слушает и внимает. Невероятно. Нереально. Надреально.

   Она впервые столкнулась с чем-то настолько... реальным. Настолько сущим. Затмевающим тени. Свет, что не преломляют её линзы. Истина, не могущая быть искажена. Тяжёлая, тяжкая истина. И одновременно - парящая, словно Песнь. Песнь Света и Песнь Тьмы.

   Только сейчас она узрела, насколько велика может быть Симфония. Насколько величественна. Насколько многогранна. Насколько сильна. И Песнь Мечтаний была лишь небольшим, обрётшим каплю самостоятельности, мотивом в этой бесконечности. И вместе тем она осознала, сколько ещё предстоит. Насколько далёк путь. И улыбнулась.

   О Творец! Ты - величайшая из поющих. Что бы ни говорила Симфония Печали, она - лишь робкая тень на Песне Творца. Что же она сама? Она сама - выше Печали и Страданья. Она - уже заметна. Её мелодии различимы. Её ритм оригинален. Она вырывается за пределы Первого... Слова? Глупость какая. Нет ни Слова, ни Огня. Есть только Песнь. Огнетворная Песнь, а Её - с заглавной, только с заглавной буквы! - можно назвать Огнетворицей. Той, Кто Напела Бытие.

   Её, Хранящей, миры были лишь жалким подобием. Иллюзией. Мечтанием. Но они - были. И - будут. Не будь она стремящейся вверх - иллюзии станут не менее реальными. Не менее великими. Она сольёт все мотивы, она сплетёт новое Сущее, не будь она Иллой Имфоли, величайшей из иссис.

   И каждая нота, звучащая на Та-Рете, совсем не той, что использовал Персонал, а настоящей, подлинной, бесконечными смыслами твёрдости вьющейся округ строк Книги Судеб - открывала ей путь. Она смотрела - и видела. Слушала - и понимала. Начинала понимать.

   Каждая нота была инструментом. Каждый мотив был Песнью. Каждая Песнь была нотой. И Песнь распространялась бесконечностью направлений, и в каждом пелась по-своему. И Пламя пронизывала её. И Пламя было Её Волей, а Река Слов... Река Имён... Море, бурлящее Море Имён и Структур - её Представлением.

   Маленькая девочка, Илла взирала на взрослую женщину. Ученица, восхищалась она работой мастера. Начинающая художница, вглядывалась она в полотно состоявшегося гения. Пыталась познать. Пыталась постичь. И пусть их стили, их темы и даже их цели, средства и способы отличались принципиально - она училась.

   Несколько секунд касанья к Первоначальной Песни - попытки Томико вызывают лишь смех. Её попытки - тоже. Но ведь каждый мастер начинается с любителя? Этот путь будет пройдён. Ведь это мечта. А мечтанья - в её власти.

   Первая попытка сотворить карандаш привела к замусориванию Листа атомами от водорода до свинца включительно. Плотный и горячий, газ успел послужить средой тысяч химических реакций, прежде чем я очистил Лист встроенными средствами полигона.