Война Спартака (СИ)

Они шли рядом по дороге, и девушка рассказывала ему о смерти дедушки и своих злоключениях, не обмолвившись, впрочем, о своём пребывании у германцев и несостоявшейся свадьбе с Криксом.

- Не исчезай, пожалуйста, - просила Элена.

Подменили её, что ли? Она была искренне рада его появлению. Значит, недаром он переплыл столько морей, прошёл столько дорог, и не пал духом. Когда в Пергаме он заболел и спутники его оставили, тогда, в дни отчаяния, кое-как выздоровев, блуждая по городу, голодный и несчастный, он часто видел на перекрёстках уличных писцов. Дела у них шли бойко, клиентов было достаточно. Зная язык эллинов и владея письмом, он и сам мог бы сесть на перекрёстке. Глядишь, и прожил бы худо-бедно. Но Элена была далеко, а Спартак гулял по Италии, и даже прокатился слух, будто гладиаторы пошли на Рим. Пускай уличные писцы строчат прошения неграмотным пергамцам и хороши зарабатывают, он не станет отбивать у них хлеб. Его место там, где Спартак. Быть может, он разыщет Элену... И чудо свершилось.

Желая снова сделаться полноправным спартаковцев, Олор полюбопытствовал, к кому ему надо обратиться с просьбой выдать плащ и тессеру на хлеб.

- Никаких раздач больше нет, - покачала головой Элена. - Обоз сожжён. Но не тужи: у меня в повозке есть буханка хлеба. До Брундизия мне столько не съесть. Мы поделимся.

Она ещё не знала про Лукулла.

- Лучше ешь его, не откладывая, - печально посоветовал он.

То, что в Брундизий идти незачем, вскоре стало известно всем и беглецов охватило смятение. Элена заплакала.

- Нечего бояться, раз с нами Спартак, - попробовал утешить её Олор. - Мы не пропадём. Тут не Везувий, не Бруттий, а открытая местность, виноградные лестницы не понадобятся, чтобы бежать от опасности. Спартак обязательно что-нибудь придумает. Гляди, сколько крепких мужчин вокруг. Они сумеют постоять за себя. Да он и сам готов драться с римлянами и сейчас же пойдёт просить, чтобы ему выдали оружие.

Он в самом деле пошёл. Вожди совещались, расположившись прямо на камнях у дороги, и учитель скромно остановился поодаль.

- Вот человек, - принёсший известие о высадке в Брундизии Лукулла, - кивнул на него Спартак.

Охранник подвёл Олора к вожакам, и он, оробев, повторил свой рассказ о высадке римского войска.

- Этому человеку можно верить, я его знаю давно, - сказал Спартак. - Надо, не теряя времени, идти навстречу Крассу, который уже близко. Будем сражаться с римлянами поодиночке. Легионы Красса набраны наспех, плохо обучены и не рвутся в бой. Мы их рассеем. Затем повернём навстречу Лукуллу. Его воины утомлены войной в Понте и долгим морским плаванием, так что их можно не страшиться.

- А потом... Помпей? - осторожно спросил один из вождей. Грозное имя знаменитого полководца внушало неуверенность.

- Потом Брундизий. Сокрушив Лукулла, мы овладеем Брундизием.

Вожди хмуро молчали. Никто не спорил со Спартаком, понимая, что впереди тяжёлые сражения.

- Идите к своим отрядам и подготовьте людей, - приказал Спартак. - И помните: у нас нет выбора.

Вождю подвели коня. Уже верхом, он спросил Олора:

- Ты разыскал Элену? Позаботься о девушке. Уведи её куда-нибудь прочь.

- Как прочь?

- В горы. Спрячь её.

- Да она ни за что не уйдёт от тебя.

- Скажи, что этого хочу я.

Уже тронув коня, Спартак внезапно спросил:

- Тебе понравился Пергам?

- О-о! - поднял руки к небу Олор. - Я повидал много городов, видел Афины, но ни один не превосходит великолепием Пергам.

Спартак кивнул:

- А уж о захламленном, грязном Риме не приходится и говорить.

- В Пергаме я видел твой портрет! - вспомнив, развеселился Олор.

Спартак смутился: в памяти встал озорник Алким , изобразившим его на стене дома Гликеры сладострастным человеком-быком. Его смущение рассеяло пояснение Алкима.

- Ты представлен на одном из рельефов алтаря Зевса. Такой крепкий, кудлатый мужчина со щитом в руках. Ну, вылитый ты!

Невесело рассмеявшись, Спартак тронул коня.

Окружённый перепуганными женщинами с детьми и сопровождаемый Эленой, Олор тащил под уздцы запряжённого в тележку со скарбом вола. Отстав от остальных беглецов и свернув с большой дороги, они намеревались добраться до какого-нибудь посёлка, выдав себя за семью разорённых спартаковцами селян.

Элена подавленно молчала. Сам Спартак велел ей уйти, и она подчинилась, хотя неизвестность впереди страшила её больше окружающих опасностей.

Первый привал они сделали, когда поняли, что заблудились. Дети просили есть, вол валился с ног. Элена жевала травинку пополам со слезами. Присев возле, Олор осторожно вытер мокрую щёку.

- Куда мы идём? Ты знаешь дорогу? - тревожно спросила она.

Он постарался успокоить её, но получилось это не очень убедительно, потому что лгать он не умел.

Они снов отправились в путь и двигались достаточно долго, окончательно заблудившись, петляя без дороги среди однообразных холмов, пока не вышли на большую дорогу, ту самую, которую покинули утром.

- Пойдём лучше за своими, - просили женщины.