Война – святее нету слова

Внутри небольшого, на две комнаты домика было жарко натоплено. А. А. Новиков и Н. Н. Воронов уже сидели в белых нательных рубашках и с удовольствием пили чай. Увидев меня, А. А. Новиков пригласил присоединиться к чаепитию, сказав, что после перевязки сюда подойдет командир эскадрильи. Я подсел к столику, а вскоре к нам присоединился и К. Я. Василевский. Часа через два к домику подвели связь, и мы, наконец, смогли узнать, где остальные самолеты. Оказалось, что из семи самолетов, вылетевших с аэродрома Глушица, до Бутурлиновки благополучно долетел только один, на котором с секретными документами летел генерал для особых поручений при начальнике Генерального штаба А. И. Ручкин. Остальные в связи с сильным обледенением вынуждены были приземлиться вблизи этого аэродрома в районе города Калача (Воронежского). Вскоре за нашими пассажирами прибыли машины, и они стали собираться в дорогу. Мы с К. Я. Василевским вышли проводить генералов, и тут Н. Н. Воронов, подойдя ко мне, крепко пожал мою руку и вынул из кобуры свой пистолет.

– Возьмите на память об этом полете.

Вот так я и стал обладателем подарка от представителя Ставки Верховного Главнокомандования.

А на следующий день, когда мы перелетели на свой аэродром, пришла телеграмма за подписью А. М. Василевского, в которой было сказано, что всем нам за выполнение специального задания досрочно присвоены очередные воинские звания.

Рассказывая об этом полете, Василий Дмитриевич Рыжов, волновался. Стерлись из памяти некоторые детали, имена, фамилии. Годы идут, и время берет свое. Но нам не забыть, всего того, что сделано воинами в эти грозные и суровые дни войны. Память о них увековечена в камне и бронзе, на века вставших там, где они воевали, в том наследии, которое они оставляют нам, возродив из пепелищ города и села, воспитав новое поколение и написав для него учебники и книги.

Закончилась встреча ветеранов – участников Сталинградской битвы. Торжественно возвращены в музеи до следующей встречи овеянные славой боевые знамена. Разъехались гости. А мы, вернувшись домой, по-новому перечитываем короткие строчки воспоминаний и рассказов.

«Пользуясь случаем, – пишет в своей книге «Дело всей жизни» Маршала Советского Союза А. М. Василевский, – мне хотелось бы не только еще раз принести свои извинения командованию 734-го авиаполка и его летчикам, осуществлявшим перелет, М. Р. Баграмову, К. Я. Василевскому, П. А. Ганыиину, В. К. Зайкову, А. П. Назаркину и В. Д. Рыжову за риск, вызванный моим неосторожным приказом, но и сердечно поблагодарить их. Несмотря на исключительно тяжелые условия, эти командиры, обладавшие незаурядным летным мастерством, сделали абсолютно все для того, чтобы полет не закончился трагически. Особую признательность хочу выразить старшему лейтенанту Степану Константиновичу Ковязину, который вел тогда наш самолет».

Бородаевский плацдарм

Плацдарм… Сколько раз осенью 1943 года этот военный термин упоминался в сводках и донесениях командования четырех фронтов, штурмующих объявленный ставкой Гитлера неприступным «Восточный вал». Этот «вал» проходил по берегам древнего, седого от взрывов мин и снарядов Днепра. Двадцать три плацдарма было захвачено нашими войсками на 800-километровом участке советско-германского фронта, на правом берегу полноводной и широкой реки. Стратегические, оперативные, тактические. Иные и плацдармом можно назвать с натяжкой. Несколько сот метров по фронту и столько у глубину, но каждый из них отвоевывался огнем и человеческими жизнями. Возвращаясь в эти дни, Маршал Советского Союза Г. К. Жуков в своей книге «Воспоминания и размышления» напишет: «…ожесточенные бои развернулись и на участке Степного фронта при форсировании Днепра в районах Днепровокаменки и Домоткани». Этот плацдарм с населенным пунктом Бородаевка в центре вскоре стал предметом особых забот немецкого командования. В случае успеха он давал возможность советским войскам выйти во фланг и тыл фашистской группировки, расположенной в районе столицы Украины – Киева.

Захватившие плацдарм с ходу части 25-го гвардейского стрелкового корпуса генерала Г. Б. Сафиуллина, ежедневно отбивая многократные атаки превосходящего противника, несли тяжелые потери.

…В один из хмурых октябрьских дней, на рассвете, когда густой туман с днепровских низин начинает медленно подниматься вверх, на КП 7-й гвардейской армии, расположенный в трех километрах от Днепра, прибыл командующий Степным фронтом Маршал Советского Союза И. С. Конев. Поеживаясь от утренней прохлады, он молча выслушал доклад начальника штаба армии и прильнул к стереотрубе. От реки тянуло сыростью, гнилью и пропитанным влагой дымом. Клочья тумана, разрываемые легким ветерком, все быстрее поднимались вверх, открывая приближенную оптикой панораму притихшего плацдарма.

– Молчат фрицы? Наверное, завтракают?! – ни к кому не обращаясь, сказал И. С. Конев, вглядываясь в противоположный берег.