Война теней

Предлагать пусть и находящемуся в отставке, но кадровому флотскому офицеру перебраться по ту сторону океана? В теории было можно, но хватило минимального изучения объекта, чтобы понять — Джованни Луппис вполне себе патриот Австрийской империи и на предложение сменить место жительства разве что чихнуть соизволит. Поэтому использовался иной подход. К фрегаттен-капитану подвели нескольких людей, которые не просто, а из научных кругов. Не липовых, настоящих. А уж в беседе реально интересующихся тематикой и понимающих в ней людей как-то без особых проблем всплыли несколько имен тех коллег по научно-исследовательской деятельности, с которыми Луппис вёл переписку. Большая часть так, пустышки, но два имени и соответствующие уточнения заставили наших агентов сделать охотничью стойку.

Британский инженер Роберт Уайтхед и инженер же, но уже русский, Иван Федорович Александровский. Первый покамест ещё возился с собственными идеями и собирался усовершенствовать тот самый аппарат, созданный Лупписом. Я помнил, благо хоть немного, но увлекался историей военного флота, что именно торпеды Уайтхеда стали знаком мощи и качества торпедного оружия вплоть до начала следующего века. Но сейчас… сейчас он находился в самом начале пути, да и опять же был крепко так связан с интересами своей страны.

Зато Иван Александровский — это совсем другое дело, куда более перспективный расклад. Воодушевлённый начавшейся военной реформой, сей инженер и энтузиаст начал работать над тем. что показалось ему перспективным — над аппаратом, способным выпускать «подводные снаряды для поражения вражеских кораблей». Благо не с пустого места велась работа. Александровский начал проектировать субмарину собственной конструкции ещё за десяток лет до того, как вплотную занялся созданием торпеды для неё. Только вот без сложностей обойтись ну никак не получалось! Сперва проект был отклонён как недостаточно совершенный. Затем в теории та самая поддержка образовалась, но поступил ряд серьёзных замечаний, лишь с частью которых сам изобретатель готов был согласиться.

Однако, учитывая то, что сама идея подводного корабля пришлась до душе адмиралу Краббе, управляющему морским министерством, проект был окончательно одобрен. Специфически одобрен, то есть без выделения казённых средств. Дескать, ищи меценатов, дорогой ты наш человек, а мы может что и подскажем, и порекомендуем, и пути-дорожки к специалистам, готовым работать над проектом, проложим. Но не более того.

И начались, хм, хождения по мукам. Правда, не столь долго они и продолжались, поскольку союз Российской империи с тогда ещё Конфедерацией заставил что Милютина, что Краббе, что других членов правительства империи по иному посмотреть на новаторства, подобные подлодке Александрова. Пулемёты, многозарядные винтовки, оптические прицелы… и башенные, выполненные исключительно из металла броненосцы во флоте Конфедерации. Сразу переобулись, буквально на ходу, после чего Александров получил казённое и весьма щедрое финансирование, решившее часть проблем.

Часть, но не все, поскольку разгильдяйство и волокита в Российской империи, увы, прочно пустили корни. Вот и боролся изобретатель-новатор, воплощая в жизнь свои придумки. Вместе с тем представителям уже крепко союзного государства, к тому же предоставившего право производства по лицензии своих оружейных новинок, странно было бы отказать в ответной услуге. Документация по разрабатываемой самодвижущейся мине конструкции Александровского, которая уже была не тем жалким подобием оружия, что у Лупписа, а куда как более совершенной. Пневматический двигатель, гидростат — всё это присутствовало, хотя стрелять создатель торпеды предполагал по неподвижным или слабо движущимся целям, потому о вычислениях, необходимых для стрельб по целям движущимся на достаточно высоких скоростях серьёзно не задумывался. Ничего, тут мы и сами поразмыслить в состоянии были!