Война теней

Ну а имея подсказки по общей концепции развития подлодок с моей стороны и обладая возможность опереться не только на собственный опыт, но и на элементы конструкции Александрова, Хорас Хэнли развернулся по полной, в итоге получив вполне себе пристойный результат. Первый прототип, понятное дело, прототипом и остался. Опытным образцом, участь которого служить исключительно для тестов. Зато второй, точнее вторая подлодка, получила уже и собственное имя. Не «Наутилус», понятное дело, это было бы лично для меня унылым таким плагиатом и признаком скудости фантазии. А вот «Осьминог» — это уже несколько иное. Как ни крути, подводный хищник, но вместе с тем хищник так себе, не боги весть такого уровня опасности. Самое оно для только-только созданного корабля нового типа. Того самого, который сейчас отчаливал от пирса, будучи покамест, ясен пень, в надводном положении. Вот отойдёт на достаточное расстояние, после этого и погрузится на метров этак десять с лишним. Затем подвсплывёт, выставит перископ, в таком положении подберётся к кораблю-мишени — древнему полуразваливающемуся шлюпу — да и долбанёт торпедами. Сразу двумя, из обоих установленных аппаратов, чтоб уж наверняка, учитывая проблематичность как собственно торпедного движка, как и имеющийся процент отказов взрывателя ударного типа. Мы же, остающиеся на берегу, посмотрим в подзорные трубы на происходящее.

Кто такие «мы»? Я, морской министр Стивен Мэллори, император собственной персоной. Ну и другие, числом немалым, но на общем фоне уже не столь существенные. Что, я забыл про самого конструктора подлодки, Хораса Ханли? Забудешь про него, право слово! Он в категорической форме отказался находиться на берегу в то время, как его детище будет демонстрировать всю свою потенциальную мощь и перспективность дальнейшего развития. Счёл необходимым самолично полезть под воду, а вдобавок контролировать стрельбы. Дескать, я это творение разработал, мне и доказывать эффективность не только слово, но и делом… на всех этапах. И вот что с ним поделаешь? Запрещать посредством министра или аж самого императора? В теории можно, но на деле творцы народ сложный, зело обидчивый.

— Ещё совсем недавно, Стивен, нам казались верхом прогресса первые башенные броненосцы. «Акула», Чарльстон, затем более совершенные… Вспоминаются и проблемы с нахождением нужных орудий, как приходилось комбинировать гладкоствольные и нарезные орудия, чтобы каждый броненосец мог хоть как-то провить заложенный в него потенциал. А что теперь?

— Что теперь? — эхом отозвался Мэллори.

— Новый тип корабля, который в перспективе способен угрожать тем самым броненосцам. Пускай сейчас должно состояться первое испытание торпед по настоящей цели, но первое оно на то и первое, все это понимают.

— Потому и публики лишней нет.

Правильно министр отвечает, чего скрывать. Публики по факту нет, исключительно мало-мальски посвящённые в работу над подводными лодками люди: конструкторы, инженеры, представители флота и кое-кто просто из верхушки империи. Ага, а как вишенка на торте сам император пожаловать соизволил, будучи уверен, что все или почти все новаторские затеи в итоге обернутся чем-то весьма и весьма важным для империи.

И охрана. Много-много охраны, которая оцепила солидный такой периметр, на ходу заворачивая потенциальных любопытствующих. Эх, по хорошему надо было б испытания проводить в каком-нибудь медвежьем углу, однако… Вот этот факт покамест так и не удаётся донести до военно-морской и вообще элиты империи. И так считают, что у нас воистину драконовские меры безопасности. А ведь всё относительно в нашем и не только мире. То, что им кажется пределами разумной безопасности, для меня так, детский крик на лужайке и возня малышей в песочнице.

— Я понимаю скепсис, с которым многие относятся к подводным лодкам, — задумчиво так произнёс Владимир, опирающийся руками об ограждение пирса и смотрящий не на нас, а вдаль. — Они кажутся просто несуразными консервными банками.

— Лучше быть, чем казаться. Вот как раз бытие подводной лодки и будет продемонстрировано. Наглядное и, надеюсь, результативное.

От юного, но вполне себе разумного императора, понятно, тайн не водилось. Большого количества тайн, разумеется, поскольку посвящать его в самые глубокие слои собственных замыслов и действительно закрытые знания я не собирался. А подлодки и большая часть с ними связанного — это без проблем. «Предполагаемые» плюсы, уязвимые места, желательная тактика и стратегия применения в составе флота — всё как и полагается.

— Значит, подлодка — это и сильное оружие и одновременно не неуязвимый под поверхностью воды корабль?

Вопрос Владимира не был адресован по конкретному адресу, потому я не собирался мешать военно-морскому министру ответить. Тот и вымолвил: