Война упущенных возможностей

Наступательная операция поручена была 8-й армии генерала фон Гутира (начальник штаба генерал Зауберцвейг). В нашем распоряжении для прорыва имелось три корпуса, всего одиннадцать пехотных дивизий и две кавалерийские. Главный удар наносился тремя дивизиями: 19-й резервной, 14-й баварской и 2-й гвардейской, под начальством командующего 51-м корпусом, генерала Беррера, после подготовки дела ста семьюдесятью батареями подполковника Брухмюллера и двумястами тридцатью средними и большими минометами. Эти три ударные дивизии должны были переправиться сначала на понтонах, а затем по мостам, причем каждой дивизии предоставлялся один мост.

1 сентября в четыре часа утра началась газовая атака на неприятельские позиции, на рассвете в шесть часов – артиллерийская стрельба, а в девять часов десять минут отошли первые понтоны. Работа артиллерии и на этот раз была безупречной. При начале нашей атаки стреляли лишь немногие неприятельские орудия, но и то плохо и с перерывами.

Как только первые пехотные части достигли северного берега, началась наводка мостов. Лишь один мост, расположенный всего далее к востоку, был немного обстрелян неприятельским огнем во время наводки и переправы по нему войск: мы понесли при этом некоторые потери. В остальном переправа прошла почти шутя.

Первым перешедшим по среднему мосту был принц, командующий фронтом, стремившийся, как всегда, вперед, чтобы сопутствовать войскам в атаке. Серьезное сопротивление наш натиск встретил лишь на Малом Егеле, но и оно было скоро сломлено.

Результаты прорыва в отношении пленных и другой добычи были менее значительны, чем мы ожидали. Еще задолго до того, как мы начали наступление, русские добровольно очистили западную часть рижского предмостного укрепления, а когда наступление началось, то с лихорадочной поспешностью очистили и все остальное.

Я очень сожалею, что нам не довелось наступать на Ригу двумя годами раньше, как того так хотелось тогдашнему командующему Восточным фронтом. В то время русские не очистили бы предмостное укрепление, и весь его большой гарнизон попал бы в наши руки, так как я нимало не сомневаюсь, что и тогда переправа удалась бы нам так же хорошо, как и 1 сентября 1917 года, разве только с несколько большими потерями.

Сами войска были полны воодушевления и охотно продолжали бы маневренную войну до самого Петербурга. В военном отношении это не составило бы затруднений, при условии, если бы Верховное командование могло оставить нам войска. Но, к сожалению, это было невозможно. Через несколько дней мы вынуждены были задержать движение 8-й армии, чтобы выделить часть войск на запад, часть на итальянский фронт.

Трогательна была радость, с которой нас встретили в самой Риге. Население сильно пострадало от поведения войск, мораль и дисциплина которых сильно понизились под влиянием революции, а также и от ненависти латышей, и с облегчением вздохнуло, когда германские войска заняли город и принесли с собой спокойствие и порядок.

Таким образом, для дальнейших операций командующему Восточным фронтом оставалось рассчитывать лишь на свои силы. Цели могли ставиться лишь ограниченные, так как бои под Злочовом и Ригой, особенно же на Малом Егеле, показали, что русские хоть и пострадали морально и уже не обладали прежней стойкостью, но все же еще оказывали сопротивление.

Два таких ограниченных предприятия напрашивались сами собой: взятие предмостного укрепления у Якобштадта, где русские все еще держались на южном берегу Двины, и занятие островов Эзель, Моон и Даго. На первом предприятии настаивала 8-я армия, а второе было необходимо, чтобы спокойно занимать Ригу; в то же время оно являлось еще большей угрозой для Петербурга.

Для захвата якобштадского предмостного укрепления в 8-й армии оставлен был подполковник Брухмюллер с нужным количеством артиллерии. Как и всегда, подполковник Брухмюллер образцово выполнил артиллерийскую подготовку, и 21 сентября предмостное укрепление с легкостью было взято.

Подготовка к занятию островов потребовала более продолжительного времени вследствие участия флота, у которого, понятно, не было никакого практического опыта в такого рода десантных предприятиях. Морское ведомство с удовольствием приняло участие в этом деле, так как оно опять получало здесь возможность, после долгого промежутка времени, проявить свою активность, помимо одной подводной войны.

Продолжительная бездеятельность флота и тесная скученность столь большого количества людей в одном месте благоприятствовали пропаганде недовольных элементов. Уже давно ходили печальные слухи о настроении во флоте, особенно в связи со слухами о мятежах, имевших место летом на некоторых кораблях и ставших известными благодаря судебному разбирательству и прениям в рейхстаге.

Для обсуждения этой операции я один раз съездил в Берлин и перед самым ее началом в Либаву. Командующий Восточным фронтом поручил проведение этой операции генералу Катену. В его распоряжение отданы были 42-я пехотная дивизия и одна бригада самокатчиков.