Война: ускоренная жизнь

«Каждый крестьянский двор должен вносить подворный налог — 120 руб., налог на трудоспособного — 60 руб., дорожный налог — 35 руб., налог с коровы — 100 руб, с овцы и свиньи — по 50 руб., за собаку — 100 руб., а если она не привязана — 500 руб., за кошку — 35 руб, за пропуск из деревни в деревню — 5 руб., за справку на помол зерна — 5 руб. и пропуск на мельницу — 5 руб., за дымовую трубу ежемесячно — 5 руб., за окно на улицу — 20–25 руб., за посещение больницы — первый раз — 3 руб., второй — 5 руб., за лечение — за сутки — 10 руб. (на своих харчах, со своей постельной принадлежностью).

Молока с коровы крестьянин должен сдать 360–400 литров, за невыполнение налога по молоку отбирается корова; есть деревни, в которых не найдешь уже ни одной коровы. Но это еще не все. Крестьянина заставляют платить полицейским, бургомистрам за их лакейскую службу немцам в среднем по 6 пудов хлеба с каждой деревни. Есть еще старосты деревень, писари, судьи и другие фашистские лакеи, которые также дерут с крестьян.

За невыполнение налога — штрафы, аресты, телесные наказания, расстрел и виселица. В деревне Подери Монастырщинского района за невыполнение налогов хлебосдачи повесили гражданина Магидова.

Немецко-фашистские захватчики грабят крестьян, душат их поборами и налогами, физически истребляют советских людей. По Хиславичскому району за один только февраль месяц казнено 550 человек, в Монастырщинском районе — 950 человек. Вот каков «новый порядок» и «новая земельная реформа» гитлеровцев!».

Кроме налогов, на оккупированных территориях нашей страны существовали и разнообразные штрафы в отношении жителей.

К примеру, в Смоленске Павлова Ефросинья, рабочая, 26 февраля 1942 года была наказана денежным штрафом в размере 2000 рублей и принудительными работами на срок в четыре недели за то, что «дала своей сестре для продажи военные брюки-галифе немецкого производства». Домохозяйка Поташова Анна отправилась на 10 дней в тюрьму, предварительно заплатив штраф в 200 рублей за то, что без разрешения пользовалась электричеством. Предприниматель Панков Михаил выложил 3000 рублей за торговлю сахарином, а швея Фомина Екатерина — 300 за покупку на рынке немецкого одеяла.

Штрафы в 100 рублей полагались за «нарушение постановления городского управления об очистке», «продажу в не базарный день молока» и даже за «нарушение постановления комендатуры о пребывании в чужих квартирах в запрещенные часы». Доказательством вины выступало собственное признание. Наиболее сурово нацисты и их пособники наказывали за административные правонарушения, связанные со сделками по продаже немецкого военного имущества (так же, как и наши. — Авт.).

В переименованном гитлеровцами в Лемберг Львове все евреи обязаны были нашивать на одежду желтые звезды, которые они были вынуждены покупать в специальных магазинах за огромные деньги. Отказ от их ношения карался уже просто фантастическими штрафами.

Иудины деньги

Предатели же, как всегда, устраивались получше. Причем не только явные, но и те, кто попросту считал себя предприимчивыми людьми, способными приспосабливаться к любым житейским обстоятельствам.

Всего за месяц (с 3 сентября до 11 октября 1941 года) городской управой города Старая Русса были проданы частным лицам городские строения, имеющие производственное значение, всего 36 на общую сумму 18 тыс. 400 рублей. Некая госпожа Аксенова стала владелицей электростанции со всем оборудованием, а господин Васильев получил во владение гончарный завод (и госпожа, и господин были родственниками членов городской управы. — Авт.).

Вскоре следственная комиссия, куда вошли представитель полиции и контролер новой городской управы (немцев такие детали жизнедеятельности русских не интересовали. — Авт.), проверила правильность оценки 25 строений. Их осмотрели и установили действительную стоимость, с учетом размера износа и сохранности отдельных элементов зданий, по техническим нормам и ценникам 1932–40 годов. При этом оказалось, что действительная стоимость этих объектов исчислялась в сумме 75 400 рублей.

Но это были хоть и ворованные, но все же не иудины деньги, их получали другие. К сентябрю 1942 года в Краснодаре началось формирование 7-й добровольческой казачьей дивизии, которая вскоре в районе Майкопа приняла участие в боях против Красной армии. Ее название «добровольческая» весьма условно, ибо значительная часть казаков вступила в дивизию, польстившись на различные льготы. Их семьям выдавалось вознаграждение в 500 рублей, налоги им уменьшались в два раза.