Война в 16. Из кадетов в «диверсанты»

Последний час, но хочется, чтоб крайний…

Когда мы в очередной раз возвращались из Славянска на мясокомбинат, чтобы наконец-то поесть, мне позвонил Крот:

— Быстро ко мне приезжайте. Где вас носит так долго? — негодовал он.

А мы в этих разъездах с Артистом и забыли, что катаемся на его «Ниве». Пришлось опять миновать колбасный цех с Ташкентом и поехать к Кроту. Когда мы были у него на позициях, часы показывали 23:20.

У Крота мы застали такой же нездоровый движняк, как и в городе. И когда мы его еле нашли в темноте, он нам объяснил:

— Два с половиной часа назад всем бойцам Семёновки поступил приказ собрать все свои вещи, взять вооружение, какое есть в наличии, и до полуночи покинуть позиции. Приказ отдан самим Стрелковым.

В это время мы с Артистом как раз возвращались из города и даже не подозревали о такой участи своего гарнизона. У нас, получается, оставалось всего 40 минут.

Далее привожу воспоминания Крота примерно того же момента:

«О нашем отходе я узнал примерно за 12 часов. То есть, где-то в 12 часов дня. Кэп приехал на наши позиции и сообщил, что мы сегодня оставляем Славянск. Доложить личному составу я мог только за три часа — такой приказ.

Каждому подразделению предписано покидать свои позиции в определённое время. Мне было приказано уводить свой взвод ровно в полночь. Место сбора определили на Черевковке, именно туда стекались все подразделения Семёновского гарнизона. Всё было хорошо спланировано, и казалось, что стоит только командирам групп чётко следовать инструкциям из штаба Стрелкова, и наш выход пройдёт отлично.

Подразделениям, которые занимали оборону на передовых рубежах, пришлось оставить на местах по несколько человек со стрелковым вооружением для имитации нашего присутствия. Они должны были всю ночь вяло постреливать в сторону позиций ВСУ и утром самостоятельно выбираться оттуда. Нужно сказать, что когда на следующий день украинские подразделения занимали пустой Славянск, эти оставленные люди находились в городе и пригородах. Им, наверное, было уже поздно отходить, и, по слухам, они ещё некоторое время наносили точечные удары по противнику.

Ровно в полночь я со своими бойцами приготовился начать движение в сторону Черевковки. Мою служебную “Ниву” нагрузили тяжёлым вооружением, остальное несли в руках. Тут вспомнили, что трассу, по которой мы должны были немного пройти до поворота на Черевковку, минировал наш сапёр, который впоследствии погиб. И схема расположения мин известна только ему. Решили идти в обход по полю через посёлок Сулимовка».

После того, как Крот нам довёл информацию, мы быстро сели в уазик и попытались его завести. Он завёлся. Надежда на то, что он в этот раз не подведёт, теплилась в наших душах. Чтобы вернуться на мясокомбинат, собрать вещи и выйти у нас уже оставалось не более получаса.

Артист выехал на мясокомбинат, но по дороге на месте поворота на спуск к посёлку мы попали под обстрел осветительными минами. Прямо над нашим УАЗом вспыхнул яркий свет, и ночная тьма превратилась в безоблачный день. Мы на «таблетке» среди ночи оказались видны украм и поэтому уязвимы. Они в оптику могли чётко увидеть, что едет военный транспорт, да и транспорт наш они давно выучили. Но опытный водитель понял, что надо менять траекторию и резко свернул в ближайшие чигири. Ветки и листья посыпались в кабину через открытое окно. За пару секунд мы оказались полностью скрыты за деревьями и кустами.