Война в 16. Из кадетов в «диверсанты»

Также Инна мне поведала одну занимательную историю про своего российского коллегу, который самовольно поехал освещать конфликт не со стороны ополченцев, а со стороны нацгвардии. Не то чтобы он был «свидомым», просто считал, что в этом поступке журналистская объективность. В итоге, когда он приехал на один из блокпостов у кроп близ Славянска, они, узнав, что он представляет российские СМИ, стали над ним издеваться. Сильно не били, но поставили на колени и оплевали всю спину. Еле он от них удрал потом. После этого освещает войну на Донбассе только с нашей стороны…

Освобождение Павла Губарева

7 мая главного идеолога «Новороссии» и первого народного губернатора Павла Губарева, которого 6 марта арестовали СБУшники и продержали за решёткой два месяца, обменяли на троих офицеров «Альфы». Обмен состоялся в Славянске на улице Свободы.

«Альфовцев» задержали в Горловке 27 апреля, куда они были заброшены для разведывательной операции и захвата Игоря Безлера.

Пленные «альфовцы» у Игоря Безлера

Павел Губарев в беседе со мной частично описывает события, используя информацию из своей автобиографической книги «Факел Новороссии»:

— Расскажите, как Вас после обмена привезли в Славянск.

— Это произошло 7 мая. Снова в таком же микроавтобусе спецназа СБУ.

Похоже, что меня везло то же самое отделение «Альфы», которое захватывало в Донецке в марте, я узнал несколько голосов. Мне показалось, что прошла целая вечность с этого дня.

Сейчас всё было спокойно, никто не кричал на меня и не бил по голове, общались на чистом русском языке без всякой мовы. Лица открыты, без масок. «Альфовцы» сказали, что прекрасно понимают, за что борется Донбасс, и что в самом СБУ (а на дворе стояло самое начало мая 2014-го) есть те, кто нам сочувствует. Уже весь мир содрогнулся и увидел ужасную расправу в Одессе, кадры «прокопчённых» мёртвых тел с пузырящейся кожей облетели все телеэкраны и мониторы…

— Так что мы тебя понимаем. Но и ты нас пойми… — сказали мне.

— А что вам мешает сложить оружие и уволиться? — спросил я в ответ.

— Этика подразделения. Что скажут пацаны, с которыми мы столько лет вместе прослужили? — прозвучал по-военному чёткий ответ.

Я видел перед собой профессиональных военных, кадровый спецназ, не сумасшедших националистов из какого-нибудь «Айдара», не упоротых бандеровцев. Когда мы приехали в лагерь Нацгвардии в Изюме и пересаживались в другой микроавтобус, чтобы ехать уже в Славянск, реакция альфовцев на националистов была однозначной. Мы шли по лагерю, а рядом маршировали с речёвками нацгвардейцы, оравшие своё бандеровское: «Слава Украине! Героям слава!»

— Какое, на хрен, «героям слава»? Валите отсюда, чмошники! — не сговариваясь ответили им эсбэушники.

Нацгвардейцы-вэвэшники, даже в военной форме выглядевшие зачуханными бомжами, опасливо поглядев на мощные фигуры бойцов СБУ и на их экипировку, даже открыть рты побоялись…