Война в немецком тылу. Оккупационные власти против советских партизан. 1941—1944

В результате среди широких слоев населения стала быстро распространяться неприязнь не только по отношению к большевистской России, но и к национал-социалистической Германии. Мероприятия, проводимые немецкими властями, стали зачастую подвергаться открытой критике, а обозначение вермахта как «освободителя восточных земель» приводить в отдельных местах к общественным волнениям. Об этом прямо говорилось в донесении отдела пропаганды рейхскомиссариата Остланд в зоне ответственности тылового района группы армий «Север» о настроениях среди населения Латвии от 8 февраля 1942 года (NOKW 2155).

Уже только то, что рабочие стали получать более низкие зарплаты, чем при советской власти (например, ткачи известной текстильной фабрики «Зассенхоф» имели ежемесячную зарплату всего 44 марки), а при трудоустройстве, особенно на должности служащих, предпочтение отдавалось немцам, не говоря уже о гораздо лучших продуктовых пайках для них, однозначно указывало на намерение германских властей надолго ввести различия между господствующей расой и подчиненными народами.

Одновременно развернулась борьба за симпатии разочарованных в германской политике латышей преимущественно между сторонниками А. Вольдемараса во главе с бывшим министром экономики в правительстве К. Улманиса и членами партии «Перконкруст» под руководством Густавса Целминьша[134]. При этом большим минусом последней являлось то, что она не афишировала своего лидера. Причем обе группировки в качестве политического средства борьбы использовали такой прием, как изыскание у своего противника и доведение до сведения немецкого политического руководства его прежних враждебных Германии мероприятий и высказываний.

Поэтому неудивительно, что, как отмечалось в рукописном приложении начальника контрразведки штаба командующего 101-м тыловым районом к донесению отдела пропаганды «В» (рейхскомиссариата Остланд) № 8 от 8 декабря 1941 года (NOKW 1938), среди латышского населения все готовые к сотрудничеству с немцами латыши стали считаться карьеристами и даже предателями, оказывающими содействие в установлении германского господства.

В таких условиях для завоевания симпатий среди латышей немецкая администрация решила весной 1942 года провести денационализацию мелкой промышленности и кустарного производства. Согласно сводке начальника IV управления РСХА A 1 Bn 1 В/41 о положении дел в СССР № 172 от 23 марта 1942 года, направленной в адрес начальника германской полиции безопасности и СД, денационализация в Латвии проводилась в три этапа:

1. Подача заявок.

2. Запрос в адрес комитета по оценке об определении стоимости отчуждаемого имущества.

3. Проверка со стороны Совета уполномоченных мелкой промышленности (NO 3341).

Однако даже это через короткое время из-за введения программы по обеспечению рабочей силы и ее унизительных условий свело на нет все прежние начинания. Так, в сводке начальника IV управления РСХА A 1–1 В/42 о положении дел в СССР № 190 от 8 апреля 1942 года, направленной в адрес начальника германской полиции безопасности и СД, отмечалось, что принуждение к половому воздержанию было воспринято работниками, особенно из числа прибалтов, как унижение. Причем трудовая вахта оплачивалась в размере 27 пфеннигов за час, как труд подсобных рабочих (NO 3359).

В противоположность Литве и Латвии в Эстонии не возникло каких-либо серьезных противодействий германской политике. По сообщениям немецких инстанций, у населения ясные политические интересы не проявлялись, что, скорее всего, объяснялось отсутствием у эстонцев широкого слоя интеллигенции, которая, по оценке, содержавшейся в обобщенной сводке СД за период с 31 июля по 30 сентября 1941 года, во время советского господства была по большей части уничтожена или угнана вглубь России (NO 2650).

Наряду с требованиями предоставления государственной независимости яркое выражение нашло там и политическое стремление к созданию финско-эстонского союза, которое пропагандировали в Эстонии профессор Дорпатского университета[135] доктор Мак, а в Финляндии – «Общество соплеменников». В целом же позиция эстонского народа выражалась в готовности создать из местных жителей организацию самообороны, которая очень эффективно проявила себя в охране протяженных границ на балтийском побережье от просачивания советских партизан. Такую оценку можно найти, в частности, в сводке о положении дел и деятельности эйнзацгрупп № 11 за период с 1 по 31 марта 1942 года (NO 2662). В донесении же эйнзацгрупп № 7 за период с 1 по 30 ноября 1941 года сообщалось о помощи населения в обнаружении эстонских коммунистических организаций сопротивления (NO 2658).

Тем не менее все военные годы советская сторона не оставляла попыток организовать коммунистические отряды Сопротивления именно в этой стране.

Аграрная реформа и ее влияние на русский народ