Война в немецком тылу. Оккупационные власти против советских партизан. 1941—1944

В проведенной же акции по распространению листовок в зоне ответственности группы армий «Центр» последним и окончательным сроком добровольной явки называлось 10 сентября, тогда как во всех областях западнее Днепра – 15 сентября 1941 года. Так, в листовках, выпущенных по распоряжению начальника контрразведки штаба 4-й армии вермахта от 28 августа 1941 года, говорится о том, что «начиная с 11 сентября 1941 года все схваченные за линией фронта красноармейцы будут рассматриваться как партизаны, независимо от того, будет ли на них надета военная форма или гражданская одежда…» (NOKW 1564). Аналогичная запись содержится и в приказе командира кавалерийской бригады СС № 4 со сроком 16 сентября 1941 года (LU 10.3 v), а в донесении командующего 584-м тыловым районом от 5 сентября 1941 года «отмечается массовая явка отставших от своих частей красноармейцев в соответствии с установленными сроками» (NOKW 2156).

Вместе с тем даже сами немецкие инстанции, установившие эти сроки, не высоко оценивали шансы их исполнения. Поэтому, например, в середине сентября 1941 года штаб группы армий «Центр» разослал по дивизиям новый приказ, в котором предписывалось и впредь рассматривать явившихся в соответствующие инстанции советских солдат как военнопленных. На этот приказ указывает, в частности, запись от 16 сентября в журнале боевых действий штаба 52-й пехотной дивизии за период с 20 августа по 30 сентября 1941 года (NOKW 1858).

Иначе, однако, обстояло дело в группе армий «Юг». Так, в ноябре 1941 года командующий ее тыловым районом выступил против того, чтобы задержанных в глубоком тылу красноармейцев продолжали расценивать как военнопленных и отправлять в пересыльные лагеря, подчеркнув, что к ним следует относиться как к партизанам. Соответственно в распоряжении начальника контрразведки штаба командующего тыловым районом группы армий «Юг» № 2338/41 от 9 ноября 1941 года указывалось: «Тыловой район никак не связан с зоной боевых действий армий. Поэтому тот, кто в нем возьмется за оружие, является не солдатом, а партизаном, с которым надлежит обращаться соответствующим образом» (NOKW 1718).

При этом довольно ясную картину об интенсивности проводимых в то время мероприятий по очистке территории, находившейся в зоне ответственности армий и командующих их тыловыми районами, дает донесение о боевых действиях командующего 582-м тыловым районом штабу 9-й армии группы армий «Центр» от 2 октября 1941 года. В нем докладывается, что за период с 17 августа по 27 сентября 1941 года было задержано в общей сложности 2519 партизан и советских солдат, из которых 2121 человека отправили в лагерь для военнопленных, а 398 расстреляли как партизан и комиссаров (NOKW 1536).

Особые предписания по обеспечению безопасности

Несмотря на интенсивные мероприятия по обеспечению безопасности германских войск на оккупированной территории, быстро растущее число налетов и нападений партизан свидетельствовало о том, что жизненно важные центры партизанского движения оставались незадетыми. В то же время беспечность и небрежность не привыкших к такого рода угрозам немецких солдат, их общее негативное отношение к участию в специальных мероприятиях, считавшихся ими позорными, только облегчали действия партизанских отрядов, а нередко вообще являлись причиной дерзкого поведения партизан.

Такое состояние дел лучше всего отражают изданные уже в 1942 году через посольства союзных СССР стран обобщенные донесения отдельных партизанских командиров. При этом в их содержании, разумеется, необходимо отделять пропаганду от изложения реального положения вещей. Ведь, несмотря на пропагандистское приукрашивание, в них часто честно говорится о тех больших препятствиях и трудностях, с которыми эти командиры столкнулись при создании партизанских отрядов.

В частности, в лондонском издании «Советские военные новости»[63] один из украинских партизанских предводителей о событиях июля 1941 года излагает следующее: «…Мы лежим позади захватчиков, находясь в засаде в зарослях кустарника на берегу реки, и наблюдаем, как мимо нас проходят немецкие и румынские части. Наше подразделение состоит из пяти человек, на которых приходится всего две винтовки».

Вскоре, осуществив многочисленные нападения на отставших от своих маршевых колонн румынских солдат, эта группа существенно пополнила свой арсенал. Через месяц она выросла на 39 человек и смогла подвести первые итоги своей деятельности.

«Прошел месяц, – пишет тот же партизанский командир. – Первые четыре человека, которые вместе со мной основали этот отряд, теперь стали командирами отделений. Что же касается оружия, то его у нас стало так много, что мы смогли бы запросто вооружить еще пять таких отрядов. Особое внимание нами уделяется наблюдению. У нас 25 разведчиков, каждый из которых вооружен пистолетом и автоматом. В течение месяца мы уничтожили 259 румынских и немецких солдат, среди них – 17 офицеров…