Война в толпе

От природы Сванетии осталось лишь несколько воспоминаний. Первое из них ненависть к олеандрам. Дома, в Киеве, их сажают в горшки, поливают водой «наполовину с кровью». А ведь это подлейшее растение. Пролезть через них нельзя, а стоит наступить ногой на серпантине, и поедешь вниз, как по рельсам. Еще донимали лианы, их сплошная сеть, сквозь которую доводилось продираться. Обнаружив одну потолще, Обух тут же сложил ее «стремечком» и попытался влезть, потянуло к предкам. Тут же и упал, конечно. Но и без него обезьян в горах Абхазии хватало. Знаменитый питомник разгромили еще в 1993 г. Кто-то пустил слух, что обезьян в научных целях заражали самыми жуткими заболеваниями, вроде СПИДа или вируса Эбола. Короче, в ходе боевых действий отстреливали их все конфликтующие стороны. Но, по рассказам сванских охотников, гамадрилы все же выжили. Если их не трогать, они, якобы, не проявляют свирепости. Советовали: если увидишь — обойди стороной. Я был знаком с этими нахальными тварями по Африке, и безо всяких колебаний приготовился прикончить первого, кто повстречается. Уже со времен Древнего Египта павианы практически поголовно перешли на питание плодами рук человеческих, нещадно разоряя плантации и пастбища Царицы Савской. О «людях с песьими головами», живущих в «стране плешивых», упоминал в своем «Хождении за три моря» и Афанасий Никитин. Через буров, обвинявших обезьян наряду с туземцами в том, что они разрываю животы ягнятам лишь для того, чтобы испить хорошо переваренного овечьего молочка, ненависть к павианам передалась и к прочим белым колонизаторам. Помните у Ливингстона: «Повстречали негра и павиана. Обоих пристрелили». В данном случае, отсутствие расовых и межвидовых предрассудков сослужило советскому обществу плохую службу. Гамадрилов использовали для медицинских экспериментов, не думая о последствиях. Взрослый гамадрил достигает размеров немецкой овчарки, а его зубы и седалищные мозоли устрашают одним своим видом. Мой коллега — полковник Крот, долгое время, бывший военным советником в Мозамбике утверждал, что солдаты некоторых африканских племен в Заире сожительствовали с самками обезьян. Следствием чего, кроме потомства, стало и распространение того же СПИДа и Эболы на род человеческий. Лично я этому нисколько не верю. Самки обезьян сварливы, непостоянны и ужасно пахнут. Самцы всех разновидностей павианов также отличаются завидной потенцией. Зимой 1994 г. военные наблюдатели от ООН какой-то скандинавской национальности подобрали в горах изможденного гамадрила. Тот быстро отъелся на гуманитарных харчах. Как-то в сфере досягаемости его лап оказалась зазевавшаяся курица. Гамадрил мигом втащил ее в клетку и ничтоже сумняшеся «вспетушил». Извращение пришлось по душе растленной сущности скандинавов. Они стали постоянно подбрасывать кур, купленных у населения своему пленнику. Когда об этом аттракционе пронюхали местные «зведерасты» (сторонники покойного президента Запада Гамсахурдиа), они тут же умыкнули обезьяну вместе с клеткой. На беду, первой попавшейся птицей оказался петух. Гамадрил тщательно выскубал перья из копчика и совершил акт скотоложства, отягощенный гомосексуализмом. Уже здесь в Абхазии рассказывали, что некоторые матерые самцы обзавелись семьями, устроили поселения, раздобыли где-то оружие и теперь требуют автономии в составе Грузии.

Несмотря на правовую незащищенность, во многом благодаря отсутствию туризма и резкому сокращению хозяйственной деятельности, дикая природа в горах еще сохранилась. Большую шкуру медведя туземцы отдавали за цинк патронов, выделанную шкуру куницы — за 20 лари. Невероятно, но в Кодори заходил лосось, охотились на него местные с помощью автоматов калибра 7,62, пули 5,45 от воды рикошетили. Один корректирует огонь, а другой стреляет. Как-то хлопцы пошли половить рыбу. Я выбрался следом, но их уже не застал, они вернулись другой дорогой. Возвращался и я, вдруг вижу: на дереве висит автомат АК-74 с деревянным прикладом. Воистину, благословенна земля Грузии, когда на ней произрастают такие плоды. Но, смутное беспокойство исподволь омрачало мою радость. И действительно, на вечернем построении обнаружилось, что автомат принадлежит Обуху. Тот вернулся с рыбалки, обнаружил пропажу, еще успел сказать:

— Наверное, автомат забыл. Надо пойти забрать.