Война в толпе

В шесть вечера, в час пик, к милиционеру, который дежурил на выходе из метро и мог видеть ту часть подземного перехода, которая нас интересовала, подошел заплаканный подросток и пожаловался на хулиганов, которые бесчинствовали на платформе внизу. Когда милиционер ушел вниз, несколько ребят подбежали к распространителям прессы и начали молча бить их. Это продолжалось около двух минут. Мимо них проходила толпа, однако, как и ожидалось, никто из прохожих не остановился, чтобы вмешаться в драку.

Когда дело было закончено, унсовцы ушли, прихватив, в качестве трофея весь товар. Время пик было выбрано потому, что в толпе легко убежать. Наблюдатель, которого оставили недалеко от места события, позднее рассказывал, что милиция появилась только минут через двадцать.

Такие упражнения очень полезны для молодёжи, поэтому они были продолжены.

Также нами было разогнано собрание русофилов в политехническом институте. С тех пор мы получили монополию на защиту общеславянских интересов.

Несколькими годами позже я познакомился с Олегом Бахтияровым — одним из вождей партии Славянского Единства. Он рассказал мне, что тогда, после всех этих художеств, они планировали хлопнуть меня. Но ему в руки попал сборник моих стихов и он решил, что этого не нужно делать. Впрочем, я думаю, до дела у них не дошло бы.

В день октябрьской революции 1991 г. Произошел первый выход в люди УНСО. Мы противодействовали коммунистической демонстрации, возглавляемой будущим Председателем Верховного Совета Александром Морозом. Демонстрация должна была закончиться митингом возле республиканского стадиона. Там и возникла драка. Перепало и Морозу, но наиболее буйных повязали менты. В райотделе и наши, и их оказались в одной камере. Интересно было наблюдать за тем, как кто-то из наших чернявых татарковатых львовян (таких много в Галиции) доказывал какому-то россиянину, что россияне вообще не славяне и не арийцы, что они происходят от смеси татар с угрофинами и самоедами. Как на грех россиянин оказался вполне нордической внешности: высокого роста, блондин, голубоглазый, с твердым как у скандинава лицом. Все зло в мире от объективной реальности.

Распад Советского Союза еще больше заострил проблему сепаратизма внутри республик. В 1991 и 1992 гг. все ожидали антиукраинского восстания в Крыму. Черноморский флот в своей массе отказался присягнуть украинскому государству, особенно зловещей фигурой считался командующий Ч.Ф. контр-адмирал Касатонов.

Я считал, что для укрощения Крыма и флота достаточно только погромче топнуть ногой. Для того, чтобы доказать это, я решил осуществить вояж на юг.

Один буржуй закупил для нас целый поезд. Я загрузил туда около полутысячи наших бойцов, фольклорный хор и несколько православных священников (все это должно было выглядеть как поездка на молебен на могилы украинских моряков в Севастополе). Еще я взял с собой для прикрытия депутата Хмару. Сразу же после провала путча его выпустили из Лукьяновской тюрьмы.

Власть все еще была дезориентирована. Никто не знал: или препятствовать нам, или наоборот — способствовать. Наконец к нам подсадили руководство железнодорожной милиции и мы отправились.

Сначала мы посетили Одессу. За несколько дней перед этим, там прошли обыски на квартирах наших ребят, санкционированные городской прокуратурой. Наш поезд не пустили на железнодорожный вокзал, а загнали на сортировочную. Мы выгрузились, поспорили о чём-то с руководством местной милиции и двинулись в город.

Мы выстроились возле городской прокуратуры, я взял десяток ребят, депутата Хмару и зашел во внутрь. Там было тревожно и пусто. В кабинете городского прокурора я поставил бойцов возле окон и дверей. Прокурор пребывал на грани нервного срыва. Он стоял возле стола и руки у него дрожали. Мы развалились в креслах и по очереди начали вычитывать ему мораль. Я наслаждался ситуацией. Тогда я не догадывался, насколько быстро менты опомнятся и построят государство под себя. В том, что им это удалось, совместная вина всех активных людей. Нужно было адекватней реагировать на все попытки поднять голову. Судья вынес несправедливое постановление — огонь! Прокурор возбудил дело — огонь! Милиционер высунулся — огонь! Недоглядели.

Покуражившись над одесским прокурором, мы провели митинг на Дерибасовской, погрузились на поезд и отправились далее. По дороге мы остановились в Херсоне. Там двое наших бойцов позволили себе немного выпить и их пришлось выбросить из поезда. С херсонского почтамта мы дали телеграмму: «штаб Черноморского Флота, контр-адмиралу Касатонову. Буду завтра. Встречай. Целую, твоя УНСО». Позднее нам сообщили, будто Касатонов заявил, что быстрее съест свою фуражку, чем пустит нас в Севастополь.