Читаем Война в толпе полностью

Организационно ВРС и Г состояло из Главного штаба (тыловой пункт управления — ТПУ в Хан Пьесак, Главный командный пункт — ГПК в Пале, передовой командный пункт — ПКП в Сараево) и из корпусов. Саравско-Романийского (осада Сараево, участки Олово-Кладань, Хан-Пьесак и др.), Дринского (Горажде, Ржета, Сребреница, прочее Подринье) 1-го, 2-го, 3-го Краинских. Каждый корпус состоял из 4–8 бригад. Пехотная (легкопехотная, горная) бригада насчитывала четыре, пять батальонов. Механизированная бригада, это почти тот же советский мотострелковый полк, в замысле, но не в исполнении — танковый батальон и два мотострелковых батальона. В танковой бригаде — два танковых и один мотострелковый батальоны. Все бригады имеют свою артиллерию: артиллерийский дивизион, зенитный дивизион, противотанковый дивизион или батарею. В корпусе, дополнительно имеется и корпусная артиллерия и противотанковый резерв, дивизион или полк, в зависимости от степени важности занимаемого им участка фронта. Имелись и армейская артиллерия, также противотанковый резерв — бригада. Естественно, были и армейские, корпусные, бригадные подразделения связи, саперные, МТО, ремонтные, прочие.

На вооружении «пешадие» (пехоты) находились «Юго»-варианты автомата Калашникова и РПК, оба калибра 7,62х39. Калибры 5,45х39 и 5,56 НАТО в Югославии не прижились. Единый пулемет 7,62х54 RM 80 — копия ПК, но почему-то каждый укомплектован оптическим прицелом. Снайперская винтовка Zastava 76, калибров 7,62х54 R, 7,92х57, 7,62 НАТО — нечто среднее между СВД, АКМ и румынской FPK. Единый пулемет М53 на базе немецкого MG42 и карабин М48, оба калибра 7,92х57. Самозарядный карабин М59/66А1, как и автоматы М70, приспособленные для стрельбы винтовочными надкалиберными гранатами «тромбон». Ручные противотанковые гранатометы, легкие разовые RBR80 по образцу американского LAW72, прицельная дальность стрельбы 250 м, практическая — до 300 м. Так же тяжелые по образцу «Карл Густав» (один вариант) или «Фольгоре» (другой вариант), практическая дальность стрельбы до 600 м. Безоткатные орудия калибров 82 и 105мм. Противотанковые ракетные комплексы двух типов: советская старая «Малютка» 9К11, производившаяся в Югославии по лицензии и «Фагот» с полуавтоматическим режимом наведения. Противотанковые комплексы в самоходном варианте, включали «Малютку» на колесном шасси М-69 и на гусеничном шасси М-80. Системы весьма действенны и применяли их достаточно грамотно, чего нельзя сказать о других локальных конфликтах. Пехота имеет минометы калибров 60 и 80 мм. Последний значительно совершеннее советского М82, и имеет в полтора раза большую дальность стрельбы.

Для передвижения на поле боя в механизированных бригадах и некоторых ротах моторизованных бригад имелись бронетранспортеры М69, по образцу БРДМ-2, но длиннее и с десантными люками в бортах. Вооружение — в небольшой башне два пулемета 12,7мм «Браунинг» М2НВ и советский лицензионный ПКТ. Двигатель дизельный, скорость по шоссе — 70 км/час, запас хода по топливу — 750 км. Другой вариант «борбенный вуз пешадие» М-80, гибрид советской БМП-1 (мотор, коробка передач, бортовые фракционы, система управления) и немецкой «Мардер» (высокий корпус, амбразуры для оружия, башня с 20мм автоматическим орудием, ПКТ и двумя «Фаготами», в первом выпуске — одной «Малюткой) Танковые части и подразделения сербов имели на вооружении до 60 танков Т-34, использовавшихся в основном, как САУ, около 180 Т-54 и Т-55 собственного производства, с весьма усовершенствованной броневой защитой, лицензионные Т-72 — до 40 единиц, и новые Т-84 — максимально модернизованные Т-72 — до 20 единиц. Ремонт и обслуживание танков, восстановление их после боевых повреждений производились силами собственной промышленности в Сараево, Баня-Луке.

Огромную роль сербов Боснии и Краины играла артиллерия. Еще с Первой Мировой войны сербы зарекомендовали себя весьма умелыми артиллеристами. Вплоть до 1941 г. 80 % артиллеристского парка составляли французские орудия и 20 % русские, собственно, хорошо известная нам из фильмов о гражданской войне «трехдюймовка». В девяностые годы «разномастность» артиллерийского парка, как самоходной, так и буксируемой артиллерии значительно возросла. Системы управления огнем были как российского так и западного происхождения, с которыми сербы при отсутствии электронно-вычислительного обеспечения, управлялись весьма профессионально, я бы даже сказал — органически. Они просто хорошо приспособились к этому за долгие-долгие годы. И вся артиллерия, в том числе и зенитная, имела «работу» все, находились в хорошем техническом состоянии.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
100 знаменитых отечественных художников
100 знаменитых отечественных художников

«Люди, о которых идет речь в этой книге, видели мир не так, как другие. И говорили о нем без слов – цветом, образом, колоритом, выражая с помощью этих средств изобразительного искусства свои мысли, чувства, ощущения и переживания.Искусство знаменитых мастеров чрезвычайно напряженно, сложно, нередко противоречиво, а порой и драматично, как и само время, в которое они творили. Ведь различные события в истории человечества – глобальные общественные катаклизмы, революции, перевороты, мировые войны – изменяли представления о мире и человеке в нем, вызывали переоценку нравственных позиций и эстетических ценностей. Все это не могло не отразиться на путях развития изобразительного искусства ибо, как тонко подметил поэт М. Волошин, "художники – глаза человечества".В творчестве мастеров прошедших эпох – от Средневековья и Возрождения до наших дней – чередовалось, сменяя друг друга, немало художественных направлений. И авторы книги, отбирая перечень знаменитых художников, стремились показать представителей различных направлений и течений в искусстве. Каждое из них имеет право на жизнь, являясь выражением творческого поиска, экспериментов в области формы, сюжета, цветового, композиционного и пространственного решения произведений искусства…»

Илья Яковлевич Вагман , Мария Щербак

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное