Война во время мира: Военизированные конфликты после Первой мировой войны. 1917–1923

Югославские власти также обоснованно усматривали руку Италии за событиями, происходившими в их южных регионах. Через несколько недель после окончания войны представители сербской армии в Косово сетовали на то, что Италия, теоретически являвшаяся их союзницей, поддерживает здесь антисербскую агитацию и албанское восстание[62]. Эти подозрения сохранялись и летом 1919 года, когда в Министерство внутренних дел был направлен доклад, авторы которого отмечали, что попытки разоружить местное население были сорваны Италией, снабжавшей антисербские элементы «австрийским оружием»^{580}. В начале февраля 1920 года командующий частями Третьей армии в Скопье утверждал, что итальянцы рекрутируют албанцев и тренируют их для подрывных действий против Югославии^{581}. «Двойственность» итальянской политики особенно ярко проявилась в Черногории: итальянская дипломатия поддерживала здесь отряды низложенного короля Николы Петровича и федералистов («зеленых»), участвовавшие в вооруженном конфликте с силами, выступавшими за объединение страны с Югославией. ВМРО в этот период тоже получала итальянскую поддержку в борьбе против Югославии^{582}.

Чтобы понять сущность этих военизированных сетей и ту роль, которую они играли на Балканах в межвоенный период, мы можем сослаться на Пэтришию Клэвин, предложившую метафору транснационализма как «пчелиных сот» — «структуры, поддерживающей и формирующей идентичность национальных государств, институтов, а также конкретного социального и географического пространства»^{583}. Несмотря на то что территориальные интересы Италии на Балканах ограничивались Адриатическим побережьем, поддержка, оказывавшаяся ею различным мелким антиюгославским силам — хорватским, македонским и албанским, — способствовала созданию военизированной сети, построенной не по географическому признаку, а по признаку ревизионизма. Этот структурирующий фактор связывал южную зону конфликтов с центральноевропейской и адриатической зонами, объединяя военизированные силы самого разного происхождения (габсбургских офицеров, черногорских федералистов, ВМРО).

В то время как каналы поддержки исходили из Италии, эти группы сотрудничали и друг с другом в своих действиях против Сербии-Югославии. Например, существовал совместный македонско-хорватский заговор с целью убийства югославского короля Александра во время церемонии его бракосочетания в 1922 году. Эта операция, очевидно планировавшаяся эмигрантами, ранее состоявшими в Хорватском легионе, предусматривала участие македонского стрелка и бывшего члена ВМРО^{584}. Такая структура — Италия поддерживает балканских ревизионистов, которые, в свою очередь, оказывают содействие друг другу, — сохранялась на протяжении всего межвоенного периода. Югославы внимательно наблюдали за дипломатическими маневрами Италии до, во время и после парижских мирных конференций и за сплетавшимися внутри и вокруг их страны «ревизионистскими сетями», существование которых почти не скрывалось их участниками[63].

Итальянская угроза служила одной из причин возникновения военизированных группировок югославских унитаристов на Адриатическом побережье и вдоль итало-словенской границы. Здесь многие рассматривали послевоенные территориальные амбиции Италии как продолжение ее попыток экспансии в данном регионе, предпринимавшихся во время войны. Результатом стало распространение «жестких» антиитальянских, унитаристских настроений на Адриатическом побережье, что определило специфику этого региона и привело к формированию здесь новой зоны насилия.

Так, в 1921 году в Сплите была создана крупная военизированная группировка — Организация югославских националистов (ОРЮНА). Она не вполне безосновательно объявляла себя наследницей революционного крыла в довоенном молодежном движении южных славян. Действительно, ряд ее вождей — таких как Любо Леонтич и Нико Бартулович — участвовал в довоенном молодежном движении. ОРЮНА прославляла как акты индивидуального террора, совершавшиеся до войны революционной молодежью (в первую очередь убийство Франца-Фердинанда Гаврилой Принципом), так и насилие 1914–1918 годов — на том основании, что оно привело к созданию Югославии. Именно это прославление вкупе с явственно ощущавшейся в регионе угрозой, исходившей от Италии, подтолкнуло ОРЮНА к осуществлению новых актов насилия после 1918 года. Члены ОРЮНА нападали на коммунистов, сторонников Хорватской крестьянской партии и отставных офицеров габсбургской армии. Бывшие вожди сербских четников Илья Трифунович и Коста Печанац в 1920-х годах возглавляли «боевые группы» ОРЮНА[64]. Со временем на смену ОРЮНА пришла другая военизированная группировка — ТИГР (названная по первым буквам местностей, на которые претендовали как Италия, так и Югославия: Триест, Истрия, Гориция и Риека), которая продолжила антиитальянское сопротивление в регионе^{585}.