Читаем Война во время мира: Военизированные конфликты после Первой мировой войны. 1917–1923 полностью

Согласно данным о политическом насилии, оглашавшимся Министерством внутренних дел в 1920 и 1921 годах, главными жертвами политического насилия в принципе становились социалисты и воинствующие члены нефашистских партий. В 1920 году было убито 172 социалиста, 10 членов Народной партии, 4 фашиста, 51 посторонний человек и 51 сотрудник правоохранительных органов; было ранено 578 социалистов, 99 popolari, 57 фашистов, 305 посторонних людей и 437 сотрудников правоохранительных органов{257}. С 1 января по 7 апреля 1921 года погибли 41 социалист и 25 фашистов; также расстались с жизнью 41 посторонний человек и 20 сотрудников правоохранительных органов; ранения получили 123 социалиста, 108 фашистов, 107 посторонних и 50 сотрудников правоохранительных органов. С 16 по 31 мая того же года были убиты 31 социалист, 16 фашистов, 20 посторонних и 4 сотрудника правоохранительных органов, а 78 социалистов, 63 фашиста, 56 посторонних и 19 сотрудников правоохранительных органов было ранено. Самое большое число жертв было зарегистрировано во время выборов 1921 года: в один только день выборов (15 мая) погибло 28 человек, в том числе 10 фашистов, 7 социалистов и 11 из числа посторонних и сотрудников правоохранительных органов; в тот же день ранения получило 104 человека, включая 37 фашистов, 38 посторонних, 26 социалистов и 3 сотрудника правоохранительных органов. На следующий день было убито 10 социалистов, 2 фашиста, 2 посторонних человека и 1 сотрудник правоохранительных органов и ранено 34 социалиста, 14 фашистов, 16 посторонних и 4 сотрудника правоохранительных органов{258}.

После того как фашистское движение в 1921 году оформилось в партию, она стала самой сильной в Италии, а во многих регионах на севере и в центре полуострова, где уничтожила большинство враждебных организаций, правила безраздельно, не сталкиваясь с противодействием. В период, в течение которого фашисты установили авторитарный контроль над политической, экономической и социальной жизнью страны, именно они были ответственны за основную долю политического насилия в итальянском обществе. В июле 1921 года антифашисты попытались дать отпор фашистскому насилию, основав свою собственную военизированную организацию. В Милане, Риме и других городах ими были сформированы группы, известные как Arditi del popolo. Они состояли из анархистов, республиканцев, социалистов и коммунистов, объединившихся с целью защитить рабочие организации от жестоких фашистских нападений. Однако вскоре из этого движения вышли социалисты и коммунисты, вследствие чего Arditi del popolo не смогли превратиться в военизированную организацию, способную противостоять фашистскому насилию{259}.

Важно отметить, что после 1921 года фашистское военизированное насилие больше не имело никаких оправданий — даже такого, как угроза большевистской революции в Италии. Даже если такая угроза вообще когда-либо существовала, к тому моменту она исчезла — по целому ряду причин. Первой из них была жестокая реакция со стороны самого фашизма, обеспечившая полное бессилие его противников. Во-вторых, рабочее движение в еще большей степени было ослаблено собственными внутренними конфликтами, которые привели к основанию Коммунистической партии и к новым расколам в Социалистической партии. Однако самым важным фактором, сделавшим любую угрозу социалистической революции в Италии немыслимой, являлся провал попыток русских большевиков экспортировать революцию в Европу. Сам Муссолини заявил в 1921 году, что абсурдно говорить о большевистской угрозе в Италии. Более того, весной 1922 года именно Италия организовала международную конференцию в Генуе, в которой участвовали большевистские представители. Конференция завершилась подписанием договора между Германией и Россией, который положил конец дипломатической изоляции первого в истории коммунистического государства.

В этой ситуации любые попытки фашистов оправдать свои насильственные действия и существование своей военизированной организации ссылкой на угрозу большевистской революции выглядели крайне надуманно. После 1921 года даже буржуазия, до того момента поддерживавшая фашизм и фашистское насилие, начала выступать с требованиями о необходимости положить конец деятельности военизированных отрядов и распустить фашистскую военизированную организацию. Однако в реальности эти требования были нереалистичными и фактически лишь стали для фашистов новым предлогом к укреплению своей военизированной организации и к новой волне насилия, на этот раз направленной против партий самой буржуазии.

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
100 знаменитых памятников архитектуры
100 знаменитых памятников архитектуры

У каждого выдающегося памятника архитектуры своя судьба, неотделимая от судеб всего человечества.Речь идет не столько о стилях и течениях, сколько об эпохах, диктовавших тот или иной способ мышления. Египетские пирамиды, древнегреческие святилища, византийские храмы, рыцарские замки, соборы Новгорода, Киева, Москвы, Милана, Флоренции, дворцы Пекина, Версаля, Гранады, Парижа… Все это – наследие разума и таланта целых поколений зодчих, стремившихся выразить в камне наивысшую красоту.В этом смысле архитектура является отражением творчества целых народов и той степени их развития, которое именуется цивилизацией. Начиная с древнейших времен люди стремились создать на обитаемой ими территории такие сооружения, которые отвечали бы своему высшему назначению, будь то крепость, замок или храм.В эту книгу вошли рассказы о ста знаменитых памятниках архитектуры – от глубокой древности до наших дней. Разумеется, таких памятников намного больше, и все же, надо полагать, в этом издании описываются наиболее значительные из них.

Елена Константиновна Васильева , Юрий Сергеевич Пернатьев

История / Образование и наука