Война времен

- Зей-Би, - дрожащим голосом произнёс он. - Как ты здесь очутилась? Я и не слышал, как ты вошла.

- Я хотела поговорить с тобой. Дверь была не заперта, - объяснила сэли.

"Даже если бы и была заперта, думаю, ей не составило бы труда войти сюда", - проскользнула у него эта мысль, которая не осталась тайной для геноконцентрата.

- Ты не занят? Я не помешала тебе? - спросила Зей-Би.

- Нет. Я просто...

- Задумался, - докончила за него сэли и, пройдя к другому креслу, уселась в него.

- Верно, - кивнув, ответил тот. - Ну.... О чём же ты хотела со мной поговорить?

- Я знаю, что ты будешь против, - начала она неуверенно, - но я должна это сделать, однако не подумай, что мне легко далось это решение... и всё же долг обязывает меня...

- Я ничего не понимаю, - в полном замешательстве перебил он. - Говори конкретнее.

- Ну... в общем... я решила покинуть "Голден Сиид". Я ухожу отсюда. На этот раз навсегда...

- Почему? - выдавил он из себя.

- Я же сказала, что долг обязывает меня...

- Какой ещё долг?

- Я же говорила, что служу в гвардии короля...

- Брось это, Зей-Би, - отмахнулся юноша. - Неужели ты думаешь, что я поверю в эту чушь?

Геноконцентрат вздохнула.

- Да, я знаю, ты мне не веришь, - печально сказала она. - Однако так или иначе, мне надобно уехать отсюда. Больше этого я ничего не могу сказать тебе, - она встала и направилась к двери.

Герман, вскочив с места, подбежал к ней и, положив руку на её плечо, резко повернул сэли лицом к себе.

- Как это понять: "больше этого я ничего не могу сказать"? Ты думаешь, что тебе всё дозволено - уходить и приходить, когда вздумается, и при этом никаких объяснений?

- Объяснений? Я ведь сказала, что долг призывает меня...

- А мне наплевать, что долг призывает тебя! - выкрикнул Герман. - Какой ещё к чёрту долг? Вспомни, что произошло с тобой в прошлый раз. Ты чуть не погибла, - задыхаясь от негодования, произнёс он. - И сейчас я не позволю тебе уйти.

- Увы, Герман, - спокойно промолвила та. - Я должна уйти. Хочешь ты этого или нет, но я всё равно уйду.

- Значит, на моё мнение и мои чувства тебе наплевать?

Геноконцентрат пристально посмотрела на него.

- Прости, но я должна это сделать, - проговорила Зей-Би после долгого молчания, и её глаза выразили глубокую душевную боль.

- Но почему? Почему, Зей-Би? - смягчив тон, повторял Мельсимор.

"Долг", - хотела было сказать сэли.

- Я должна уйти и это наилучшее решение, к какому я могла прийти. Так будет лучше...

- Лучше? Для кого?

- Лучше для всех. Для всех нас! Поэтому не пытайся отговорить меня. Давай расстанемся хорошими друзьями, - сказала сэли, протягивая руку.

Рука её повисла в воздухе.

- Как хорошие друзья? - уязвлённо сказал он. - Разве мы только друзья? Разве я для тебя ничего не значу?

- Значишь. Я же сказала, что для меня ты друг и притом очень хороший, говоря это, геноконцентрат почувствовала, что лжёт. Однако ей не составило труда подавить в себе это чувство.

- Хороший друг, - с горечью повторил Герман и, подойдя к сэли ещё ближе, положил руки ей на плечи. У него перехватило дыхание. Глаза отуманили слезы. Возможно, для тебя я друг, но знай, что для меня ты есть и будешь той, которую я люблю.

Зей-Би вздрогнула, услышав это слово, значения которого она не знала. Однако чувство, которое охватило всё её существо, должно быть, было тем, что ощущал её "хороший друг". Ноги сэли стали ватными, и она потеряла ориентацию во времени и пространстве. Она внимательно посмотрела в карие глаза человека, стараясь там найти ответ на мысли, гложущие её разум. Однако мысли Германа были ещё более нелогичными и сумбурными. Они застыли в таком положении с минуты две, и только монотонный знакомый голос смог вывести Зей-Би из состояния оцепенения.

- Зей-Би, очнись. Приди в себя, Зей-Би, - просил он, впервые фиксируя те чувства, которые владели ныне геноконцентратом. - Зей-Би, очнись, - твердил бдительный помощник

- Прости, прости меня, Герман, - проговорила сэли дрожащим от волнения голосом. - Но я не смогу стать тем, кем ты хочешь видеть меня...

- По-че-му? - жалобно протянул человек.

- Я не могу, - сказала она с такой болью, что человеку стало не по себе. Я... - "я - геноконцентрат, не могу и не должна жить чувствами", - хотела она сказать, но слова застряли у неё в горле. - Я должна уйти, - наконец собравшись с духом, вымолвила она.

- Должна уйти... - как эхо повторил Герман, и его руки, как подбитые крыла, упали с её плеч.

Его лицо сделалось суровым, а в глазах сквозила холодная ненависть.

- Ну что ж.... Если моя любовь для тебя ничего не значит, если тебе наплевать на чувство любви, значит, ты не достойна, чтобы тебя любили.