Война времен

Геноконцентрат открыла глаза и так молниеносно вскочила на ноги, что напугала незнакомца. В полумраке она разглядела силуэт мужчины. Сэли, заподозрив опасность, ударом сбила незнакомца с ног. Человек застонал от боли.

— Зей-Би…. Это же я…

— Герман?! Это вы? — узнав голос, она опешила.

— Конечно же, я! А разве вы ждали кого-то ещё? — с досадой отозвался он, утирая тыльной стороной ладони грязь со своего лица.

— Нет. Никого. Да и вас тоже, — призналась она. — Зачем вы пришли сюда?

— Зачем?! А как вы думаете? — с сарказмом спросил он.

Геноконцентрат не нашлась, что ответить.

— Конечно же, за вами, — не сразу признался Мельсимор.

— Зачем?

— Как это зачем? — его вконец рассердил беспечный тон, с которым ответила Зей-Би. — Уже давно перевалило за полночь. Скоро рассвет, а вас всё ещё нет дома!

— Дома… — задумчиво протянула сэли. Она повернулась к юноше спиной и, скрестив ноги, вновь уселась на землю. — Разве это мой дом? — задала она вопрос скорее себе, чем собеседнику. — Нет, Герман, — посмотрев на него своими светящимися в темноте зелёными глазами, произнесла она, — дом, в котором я теперь живу, ваш, а я пребываю там лишь временно.

Человек уловил в её словах нотки печали.

— Я вижу, вы тоскуете по своему дому, — присев рядом с ней, он смягчил тон.

— А кто же не тоскует по дому? Особенно, когда он вдали от него.

— Это-то вы верно заметили, — согласился Мельсимор. — Но не у всех это чувство так остро развито. И не всем хорошо дома…

Зей-Би вопросительно посмотрела на него.

— А что, есть причина, из-за которой вы не любите свой дом?

— Нет, эта причина не Гарольд, — будто бы прочитав её мысли, вздохнул он. — Я не люблю свой дом потому, что… — он запнулся и перебил сам себя: Неважно, почему я не люблю свой дом. Я бы хотел узнать кое-что о вас, внезапно перескочив на другую тему, произнёс он.

— К примеру, — не поведя бровью, спокойно спросила сэли.

— К примеру?! — воскликнул Мельсимор. — Да у меня столько вопросов что… что я не знаю, какой задать в первую очередь.

— Если не знаете, то, может быть, вообще их не следует задавать.

Сэли резко встала, и Герман поднялся вслед за ней.

— Вы неправильно поняли меня. Вам может показаться, что моё любопытство это нездоровый интерес… неслыханная дерзость, но поверьте мне, что это совсем не так, как кажется. Вопросы, которые гложут мой разум днём и ночью, не дают мне покоя….

— И чтобы обрести свой покой, вы решили нарушить мой, — съязвила геноконцентрат.

— О каком покое вы говорите, Зей-Би? — выпалил он. — По-вашему, то, как вы живёте, это правильно?

Геноконцентрат молчала.

— Скитаетесь по лесу с утра до ночи, как… лунатик…. При каждой попытке оказать вам помощь высокомерно отказываетесь… и, в конце концов, приблизившись к сэли, схватил он её за плечи, — кто вы такая на самом деле? повысив голос, спросил он.

Зей-Би всё так же хранила молчание.

— Отвечайте, чёрт побери! — взорвался человек.

— Отпустите меня! — тихо и холодно произнесла сэли, и её глаза вспыхнули зелёным свечением.

Но Герман не унимался.

«Опять этот угрожающий тон, опять этот презрительный взгляд с дьявольским свечением», — подумал он.

— Нет, я не отпущу вас, пока не узнаю всю правду о вас, — решительно заявил он.

— Отпустите, — почти прошептала Зей-Би и заставила его разум подчиниться её воле.

Хватка человека ослабла, руки стали тяжёлыми и непроизвольно упали с её плеч. С минуту он стоял, как в воду опущенный.

— Вы… ты… — пробормотал он. — Что вы сделали со мной?

Геноконцентрат отошла от него.

— Ничего. Вы сами действуете, подчиняясь своему разуму.

«… подчиняясь своему разуму…» — прозвенело в ушах у него последнее выражение незнакомки.

— Подчиняясь своему разуму! — повторил он, будто бы найдя выход из длинного тёмного лабиринта. — Вот что вы делаете! — обратился он к сэли, которая тем временем вновь уселась у берега реки. Обхватив колени руками, она погрузилась в созерцание луны.

— Вы подчиняете людей своему разуму и своей воле! — убеждённо произнёс человек.

— Герман, вы сами верите в то, что говорите? — покосилась она.

— Да! — продолжал он. — Вы проникаете в сознание к людям и заставляете их подчиняться вашей воле…

— Всё это ваши болезненные выдумки, — стараясь держать себя в руках, ответила сэли.

— Отрицайте, сколько хотите, — наклонившись над ней, выпалил он. — Я же считаю, что я прав. Хотя, признаюсь, моё объяснение может выглядеть неправдоподобным и абсурдным, но всем этим происшествиям можно дать лишь одно определение. И оно полностью совпадает с моими догадками.

— Герман, — не выдержав упрёков, вскочила сэли на ноги, — как, по-вашему, я могу управлять людьми? Я ведь обычный… — «человек» хотела было она сказать.

— Вы не обычный человек! — возразил Герман. — К примеру, я никак не могу понять и забыть, как вы чуть было не убили беднягу Метью.

— Кого? — с недоумением переспросила Зей-Би.

— Метью, рыжего охранника в темнице. Ну, тот, который хотел прострелить себе голову… увидав вас.

— Ах, этот! — протянула сэли.

— Да, он самый. Бедняга до сих пор не может прийти в себя. Я уж не говорю о себе…