Война всех против всех

Я запер дверь и огляделся. Кроме тех удобств, о которых я говорил, в остальном эта комната не особо отличалась от других помещений на втором этаже. Всю боковую стену занимало большое каменное ложе, застеленное несвежим матрасом.

Окошко здесь было маленькое, в него даже руку невозможно было просунуть, а освещалась она тоже двумя светильниками. Из-за этого, кстати, в комнате, как и везде в здании, стояла невыносимая духота, от которой у меня уже начала побаливать голова.

— Да уж, люблю все самое лучшее, — пробормотал я, открыв дверь в уборную комнату и обнаружив некое подобие унитаза и душевой. А еще всю стену напротив двери занимало изображение обнаженного Амура с луком и стрелами в руках.

— Наверное, ты сторонник Эпикура? — спросила женщина сзади и зашуршала плащом.

— Кто это такой? — спросил я и обернувшись, на миг замер от удовольствия, ибо созерцать ее обнаженное тело, белеющее в полумраке, было истинным наслаждением. — Какой-то император?

— Нет, это был такой философ, — ответила Вирсания и соблазнительно поводя широкими бедрами, прошла к ложу. — Он утверждал, что мы познаем сущность бытия, наслаждаясь каждым его мигом и полностью отдаваясь ему без остатка. Поэтому он и призывал людей не бояться своих страстей и желаний, а стремиться к их удовлетворению.

Плащ ее остался на полу, а сама женщина легла на ложе и опершись на локоть, посмотрела на меня. Ей было, по моим прикидкам, около тридцати лет. Тем не менее, несмотря на возраст, который в эту эпоху считался уже вполне зрелым, Вирсания сохранила тонкую талию, идеальные округлые груди и широкие мраморные бедра.

— Ты, оказывается, еще и образованная? — спросил я хрипло, подойдя к ложу ближе. — Наверное, ты была куртизанкой для самых знатных людей?

Вирсания кивнула и прошептала:

— Хочешь, я покажу тебе, на что еще я способна? Иди ко мне, мой маленький император и, клянусь, ты забудешь о всех невзгодах в моих объятиях.

— Ты знаешь, кто я такой? — спросил я, невольно отступив назад.

Женщина кивнула и улыбнулась.

— Конечно, разве я могу забыть такую хорошенькую головку, я ведь уже видела тебя несколько раз на улицах Равенны.

Из других комнат слышались протяжные стоны. Я невольно позавидовал им и наконец, решился тоже получить удовольствие. К черту, почему я должен сидеть рядом с обнаженной женщиной и не воспользоваться этим, ожидая, пока придут факционарии? Еще неизвестно, когда они заявятся, может быть, не придут совсем, подумал я и бросился к Вирсании, которая уже раскрыла объятия.

В это самое мгновение в дверь постучали снаружи и голос Кая Корда Бланда спросил в коридоре:

— Эй, ты здесь, Момиллус?

Глава 27 Переговоры прошли в дружелюбной и плодотворной атмосфере

Эх, познакомиться поближе с Вирсанией пока не удалось. Проклятый Бланд пришел раньше всех и сломал мне весь кайф. Надо же было ему явиться именно сейчас, не мог подождать хотя бы полчаса.

— Кто это? — встревожилась куртизанка. — Тебя пришли убивать?

Я поднялся с ложа, куда едва успел улечься, поднял с пола и швырнул ей алый плащ.

— Это мои друзья. Но тебе лучше здесь не оставаться. Иди, тебе незачем слышать то, о чем мы будем говорить.

Лидер венетов между тем продолжал ломиться в дверь:

— Эй, ты собираешься открывать? Ты здесь?

Я обернулся и крикнул:

— Да, сейчас я открою. Подожди немного, — надо его успокоить, чтобы этот придурок не всполошил весь лупанарий. С другой стороны хорошо, что он так разорался, наверняка Родерик уже успел услышать его и приступил к выполнению моего приказа.

Вирсания между тем не торопилась одеваться. Она так и лежала, прижав плащ к груди.

— Мне сейчас нельзя выходить. Ты же заплатил за всю ночь. Старшая лупа подумает, что я не удовлетворила тебя и лишит всего заработка за сутки. Можно я останусь, пожалуйста?

— Дура, это может быть опасным для тебя! — прорычал я, досадуя на себя, за то, что не отправил ее восвояси пораньше. — Ладно, иди спрячься в уборной, но не высовывайся оттуда, поняла?

Вирсания понятливо кивнула, вскочила с ложа и бросилась в соседнюю комнату, а ее великолепные упругие ягодицы соблазнительно тряслись на бегу. Дождавшись, пока она скроется там, я открыл дверь и впустил Бланда в комнату.

— Что так долго? — подозрительно спросил факционарий, входя в помещение. — Ты чем тут занимался, малыш?

— Думал о друзьях и врагах, — ответил я, отходя в сторону. — И о том, кто же меня предаст следующим после прасинов.

Факционарий «синих» усмехнулся и уселся на маленький табурет возле столика, стоявшего под окошком. Там стоял кувшин с вином и пара кубков, он налил себе немного, понюхал, скривился, но все-таки немного отхлебнул.

— Послушай, Ромул, ты не мог выбрать другое место для того, чтобы поговорить? — спросил он после этого. — Хотя зная тебя, наверное, это самое подходящее место в городе. Ты на что намекаешь, малыш, на то, что венеты будут следующими после прасинов, кто тебя покинет?