Война взаперти (СИ)

— Так ты все слышал? — зашептал он. — А если бы я назвался ему?

— Ты молодец, — Ральф похлопал его по ноге — куда дотянулся. — Правильно сориентировался.

— Не понимаю, чему ты радуешься. Нам надо бежать отсюда. Можешь меня развязать?

— Зачем же подрывать доверие? Тебя вот даже сфотографировали. Ждем результат. — Ральф спокойно вытянул ноги, оставаясь на полу.

— Я не чувствую руки, — пожаловался Деррик. — И не понимаю совсем ничего…

— Бедный ребенок. Ладно, черт с тобой, иди сюда. Правда, я мало что вижу.

Дважды повторять не пришлось: живо опустившись на колени рядом с Ральфом, Деррик сунул ему под нос узлы. Тот поморщился и взялся распутывать — медленно, неуверенно, ежесекундно щурясь.

— А что ты будешь делать, когда Робби вернется? — нетерпеливо спросил Деррик, наблюдая за его движениями. — Да не то ты дергаешь!

— Фу ты, паршивец, сам себе дергать сейчас будешь! — выругался Ральф, и в следующий момент веревки резко ослабли. Он с ожесточением сорвал их с рук Деррика и добавил: — А делать я хочу вот что. Когда я еще был при глазах, где-то на столе… — он неопределенно махнул рукой, — видел бумагу. Я хочу рисовать.

Ничего себе просьба. Деррик обомлел, даже немного разозлился на Ральфа: какого черта он чувствовал себя как дома?

— Так мы должны бежать отсюда или нет? Ты бы хоть объяснил толком, как мне себя вести!

— Что объяснять? Я уже триста раз повторил, что тебе ничего не грозит. Это ты тут мечешься.

— Но он же ударил тебя! — возразил Деррик. — И меня, между прочим, тоже.

— Ну так и ты его стукнул, нет? Найди мне бумагу и успокойся.

Проглотив дальнейшие возражения, Деррик встал и принялся шарить по столешнице. На пол с грохотом полетели ржавые железки, зашуршала пахнущая гнилью ткань. И зачем только он продолжал подыгрывать Ральфу? Добро добром, но не так уж долго они знакомы, чтобы во всем его слушаться и слепо идти за ним на поводке. Хватит с Деррика попыток Лили командовать, а тут новый хозяин выискался. Будто нельзя и самому разобраться со своей жизнью.

Но, несмотря на возмущение, он боялся подвести Ральфа, и без того пострадавшего по его вине.

Перевернув еще несколько катушек, грязных палитр и мотков пленки, он докопался до стопки относительно чистой белой бумаги. Онемевшие после веревок пальцы не слушались, и Деррик с трудом перетащил находку Ральфу. Тот ощупал ее, положил лист на колени, достал из кармана карандаш и сказал:

— Мы получим документы и смоемся, клянусь. Просто поверь мне. Твоя задача — сидеть тихо и ничего не портить. Помни: если откроешь рот, все пропало! — Он поймал и сжал руку Деррика.

Спокойнее не стало. Ладонь у Ральфа была влажная и неприятная. Захотелось оттолкнуть его. Деррик тяготился его обществом, но вместе с раздражением вмиг поднялось более старое, знакомое чувство: нежелание возиться с Олли. Ощущения наложились друг на друга, и Деррика бросило в дрожь.

— Наверное, ты думаешь, что незнакомый человек не будет ради тебя стараться? — тихо спросил Ральф.

— Да нет, — машинально ответил Деррик, жалея его. — Ты мне вовсе не чужой. Но раз уж мы хлопочем для меня, я хотел бы приносить пользу, а не торчать в углу. Будто ребенок… или идиот, как ты и сказал.

— Не обижайся. Я знаю Робби больше десяти лет. Все под контролем.

— Что-то не похоже, — усмехнулся Деррик, взглянув на Ральфа, и снова почувствовал укол жалости: тот выглядел измотанным. Что-то в нем словно съежилось и искало поддержки. Поэтому Деррик добавил: — Я даже мог бы умереть за тебя, вздумай Робби всерьез палить. Это как если б я умер за Олли. Как искупление вины.

Ральф усмехнулся краем губ:

— Ну и продешевил бы. Глаза-то раскрой, с кем имеешь дело.

Вместо теплых слов вышло, что Деррик снова наговорил лишнего. Не зная, как поправить дело, он смолчал, подобрал с пола шапку и принялся сдувать с нее пыль. Попутно сунул в карман острый кусок железа, надеясь, что этого не заметил Ральф, настаивавший на бездействии и отказе от обороны.

— Сам ведь знаешь, что жертва брата бесценна, — продолжил тот, оборвав затянувшуюся паузу. — Да и жизнь не дает вторых шансов.

— А может, я не случайно встретил Лили или тебя? — вырвалось у Деррика. — Мне все кажется, что меня куда-то ведут…

— Ты просто зациклен на Олли. А вот заметь нас — тогда поймешь, как ошибся.

Деррик оторвался от работы над шапкой и взглянул на рисунок, который Ральф ожесточенно черкал уже несколько минут кряду. Очередная бессвязная мешанина. Видимо, всему виной отсутствие очков. Помнится, и в запасных, явно слабых, он ерунду изобразил.

— Но неужели я не могу видеть… и Олли, и вас? — протянул Деррик, стараясь не смотреть на каракули. — Ты думаешь, так нельзя?

— Прежде всего тебе стоило бы разглядеть себя.

Деррик сердито засопел — слова Ральфа казались важными, но их смысл безнадежно ускользал. Истина должна быть определенной, а не размытой, как книжка стихов.

— А что нужно сделать, чтобы увидеть себя? — попробовал уточнить он. — Поехать на Север?

— Ты думаешь, если я старше и образованней, то знаю все тайны мира? — с улыбкой парировал Ральф.