Война за империю (СИ)

— Товарищ полковник, мне кажется, что в ходе боя как раз допустимо поступиться уставными требованиями, выиграв во времени!

— С одной стороны, вы правы, — ответил Солодин. — На войне самый ценный ресурс — это время. И сэкономить его — естественное и разумное желание. Но применительно к нашим баранам, то есть к восстановлению мостов и переправ, нарушение уставных требований есть тяжелейшая ошибка. Потому что, во-первых, для настоящей правки кувалдой надо быть мастером-молотобойцем с многолетним опытом. Таких умельцев среди рядового состава инженерных войск прискорбно мало, поэтому мы получим результат даже худший, чем открытый дефект, а именно — видимость исправления дефекта. Во-вторых, большинство злых дел совершаются именно в силу самого честного намерения сначала сделать быстро, а после вернуться и все закончить, как следует. Поэтому…

Наставник взял со стола томик в серой обложке с надписью 'Наставление по усилению и восстановлению мостов. 1942' и внушительно потряс книгой в воздухе.

— Поэтому только установленные нормы, даже если генерал армии лично обещает вас расстрелять, как врагов народа и наймитов мирового капитала. Я видел многих инженеров, которые думали, что сейчас они веревочкой привяжут, соплей приклеят, и так сойдет, а уж потом все переделают как надо. 'Потом' у них в лучшем случае получается выговор, вполне вероятно — снижение в звании и должности, а возможно и трибунал по условиям военного времени.

Полковник шумно вздохнул, с отчетливым шуршащим звуком загрубевшей кожи потер ладони.

— Засим пока все. Так… Завтра мы начинаем очень сложную тему — восстановление обрушенных пролетных строений с помощью надстройки. Для усвоения потребуется доскональное знание всего справочного материала, от таблиц числовых величин до расчетных усилий на нагели и умения заполнить карточку инженерной разведки моста… Агаев, вы зря улыбаетесь, достаточно неправильно зарисовать фасад и поперечный разрез пролета, чтобы запороть работу и лично познакомиться с Дисциплинарным уставом Красной Армии. Так что повторю, то, с чего начал наше знакомство — инженерный талант можно заменить учебой. Учебу чистым талантом — никогда. Все свободны.

Дробной трелью прозвенел звонок. Ученики потянулись к выходу из аудитории. Солодин задержался. Стоя спиной к выходу, он собирал портфель, тихо напевая:

Потому то с тех пор от войны до войны

Страницы истории нами полны,

С первых же строк — инженеры.

С фугасом и миною шлют нас вперед,

И то, что пехота атакой возьмет,

Сначала взорвут инженеры.

С киркой и заступом шлют нас назад

Копать окопы для тех бригад,

Что позвали господ инженеров.

Черкасов легким неслышным шагом вошел в аудиторию.

— Здравствуйте, Сергей Викторович, — сказал Солодин, разворачиваясь к начальнику всем корпусом и вытягиваясь в свободном варианте стойки 'смирно'.

— Здравствуйте, Семен Маркович. Вольно. Как ваши успехи?

— Спасибо, движемся понемножку. Хотя, конечно, работать и работать. Но ученики толковые, справимся.

Черкасов подошел вплотную к Солодину. Хотя для своего преклонного возраста он был вполне представительным мужчиной, но рядом с дышащим хищной силой и здоровьем Солодиным, генерал казался низкорослым и сухоньким.

— Услышали? — спросил Черкасов.

— Да, — Солодин чуть развел руками в извиняющемся жесте, дескать, ну кто же виноват, что у меня такой чуткий слух. — Прежде всего, заминка моих учеников, когда они вас увидели и здоровались. А еще пол деревянный, под ногами скрипит. У каждого человека походка особенная. Вы слишком жестко шагаете и чуть подволакиваете левую ногу. Китай?

Черкасов улыбнулся, оценив деликатность подчиненного, предположившего причиной его хромоты исключительно суровое боевое прошлое.

— Нет, обыкновенная старость. Позвольте полюбопытствовать, что за стихотворение вы читали?

— 'Саперы' Редьярда Киплинга. Киплинг это…

— Знаю, — вежливо, но достаточно жестко оборвал генерал полковника. — Вы еще пропустили в конце каждого абзаца строку 'Инженерных Ее Величества войск, с содержанием и в чине сапера'.

— Я подумал, что учитывая с кем мы сейчас воюем, это потянет на восхваление английских вооруженных сил. У меня уже было достаточно неприятностей из-за… идеологии.

В коридоре было умеренно шумно, в узкую щель приоткрытой двери время от времени заглядывал любопытный глаз.

Черкасов нахмурился.

— Собственно, об этом я и хотел побеседовать. Вы ведь на сегодня закончили? Прекрасно. Пройдемте-ка ко мне в кабинет, поговорим по-нашему, по-военному, так сказать.

Строго говоря, собственный кабинет у генерал-лейтенанта был, большой и просторный, но Черкасов его не любил, используя в основном как комнату совещаний по особо важным вопросам и для приема столичных комиссий. Своим личным уголком и базой генерал давным-давно сделал бывшую каптерку, по слухам, обставив ее в строгом аскетичном стиле двадцатых. Туда приглашались лишь избранные для особо ответственных бесед. Поэтому Солодин был с одной стороны, весьма польщен доверием. С другой, держался настороже.