Война за мир

Ну представьте, что есть маршал, в его подчинении четыре генерала, под ними от пятнадцати до двадцати полковников. А тут раз, и первые два уровня исчезают через гибель маршала и всех четырех генералов. Что произойдет? Правильно. Вся эта толпа полковников начнет люто-бешено драться за власть. А если это не маршал, а министр и условных «полковников» не двадцать, а полсотни или даже больше, что вполне обычно для гражданских структур?

Если бы Николай Александрович нанес удар только одной лишь монаршей семье, то хаоса власти не получилось бы. У любого короля, царя и Императора всегда есть какой-нибудь родственничек, которого можно посадить на престол и украсить дорогой шапкой – короной. Главное, аппарат управления останется на месте и, в целом, система устоит. Аналогично будет, если вырезать только министров. Монарх, выступая верховным арбитром, достаточно быстро разрулит кризис в ручном режиме. Да, может быть, не лучшим образом, но не суть. Главное – никакого хаоса власти не получится.

А вот если ударить и по монаршей семье, и по верхушке министерств – начнется хаос. В Альянсе освободится несколько сотен высших кресел, и в драку за них вступят тысячи представителей истеблишмента. При этом шансы «прыгнуть выше своей головы» получат даже те, кого раньше и на порог не пустили бы. И разрулить ситуацию «в ручном режиме» будет некому, потому что в монаршей семье будет происходить тот же самый процесс грызни за власть.

В сложившейся ситуации такой кризис вел только к одному – хаосу власти и неуправляемому развалу Альянса. Он просто технически не мог устоять в этой грызне. Даже если формально его целостность будет сохраняться, внутреннего взаимодействия попросту не будет. Главное – не оставить никаких явных лидеров, способных в сжатые сроки навести порядок за счет своего авторитета. То есть выступить в роли монарха – как некий верховный арбитр. Поэтому Николай Александрович не гнушался никаких методов и старался бить комплексно, на пределе возможностей…

Франц Конрад фон Хётцендорф вышел из автомобиля, поднял голову и улыбнулся. Его ждала его Натали. Вон она стояла на балконе в излишне откровенном наряде, прикрытом для приличия красивым шелковым халатом. Хотя даже так было многое понятно. Взгляд опытного мужчины легко выхватывал силуэт ее тела под мягкими, тонкими тканями. А излишне открытое декольте, по меркам моралистов, дразнило видами самого провокационного толка.

Фактический диктатор Австрийского королевства нервно сглотнул комок, подступивший к горлу, и улыбнулся. Натали смотрела игриво и наслаждалась производимым эффектом.

Томно улыбнувшись, эта актриса удалилась с балкона, тем самым еще сильнее раздразнив уже немолодого, но все еще пылкого мужчину. Эта актриса, эмигрировавшая уже лет восемь как из Империи Востока, была его страстью. Франц долго ее добивался, несмотря на свое положение. Однако Либорская лишь смеялась над его ухаживаниями, грозя уехать из Вены в Париж, куда ее звали выступать. Что заставляло мужчину развивать еще большие усилия… дарить еще больше подарков… оказывать еще более вызывающие знаки внимания.

Франц развелся.

Франц сливал на свою пассию огромные средства, превращая их в драгоценности, цветы и прочую романтическую мишуру.

Франц поселил обычную актрису в одном из лучших особняков Вены, насмерть разругавшись из-за нее с массой местной аристократии.

Но Франц не сожалел. Он с улыбкой счастливого идиота пошел к дверям, а слуги, сопровождавшие его, подхватили корзинки с розами, поспешили следом.

Дверь открыл престарелый слуга. Он никогда не нравился Францу. Слишком цепкий и холодный взгляд. Не слуга, а старый солдат. Но Натали ценила этого старика, отмахиваясь от желания Франца приставить к ней свою охрану…

– Милая, – томно произнес он и протянул обтянутую темно-лазурным бархатом длинную шкатулку. – Это тебе.

Натали открыла ее и игриво поморщилась, словно там была какая-то сущая безделица.

– Примерь. Прошу.

– Мне не идет зеленый, – капризно надув губки, фыркнула Натали.

– Ювелир обещал, что на тебе эти изумруды заиграют особыми красками.

– Ты думаешь?

– Примерь, малыш. Если тебе не понравится, я затолкаю это колье в глотку тому болтуну, что вздумал меня обмануть.

– Хм… – задумчиво произнесла актриса и нехотя достала из шкатулки роскошное колье. Крупные изумруды с удивительно насыщенным цветом были оттенены многочисленными малыми бриллиантами. Из-за чего золотой основы было практически не видно. А вокруг сочных островков зелени сверкало целое море света, переливаясь и искрясь.

– Великолепно! – с придыханием произнес Франц, подавшись вперед и приобняв даму, когда она надела украшение и стала красоваться перед большим зеркалом. Колье лежало на ее полуобнаженной груди, мерно колеблющейся от спокойного дыхания. Он не удержался и поцеловал ее. Потом еще раз. И еще.

– Шалун, – чуть отстранившись, хихикнула Наталья. – Ты ведь имел в виду мою грудь. А что до колье…

– Только слово! Я все сделаю!

– Не стоит обижать мастера. Пожалуй, оно действительно недурно. Время от времени его можно будет одевать…