Война за мир (СИ)

Оказалось, что Датские проливы запад Балтики и часть Северного моря непрерывно патрулировали дирижабли типа «Колибри». Болтаясь одиночными наблюдателями на приличной высоте. Едва-едва выгребая против ветра и удерживаясь на месте на самом мало ходу, они всячески прикидывались то ли тучкой, то ли облачком.

Обычным, ничем не вооруженным глазом с такой высоты ничего не заметить. Но эти дирижабли были вооружены и оптикой хорошей, и средствами инфракрасного наблюдения[1], позволяющими в темноте легко наблюдать «горячие места» — выходы отработавших продуктов сгорания, и средствами радиоразведки, и прочим. В результате подход такой большой группы, считай армады подводных лодок Альянса получилось заметить еще до того, как они вошли в проливы. Там их отследить ночью по теплу выхлопных газов, вырывающихся из шноркелей. А утром… утром их уже ждал целый полк старых, устаревших дирижаблей, времен войны 1914 года. Грузовых. Их еще года три как вывели из гражданской эксплуатации из-за водородных баллонов и переделали в охотники за подводными лодками. Сделали для них специальные глубинные бомбы с отстреливающимися парашютами, которые можно сбрасывать с большой высоты. Вот они-то и встретили гостей щедрой, обильной, размашистой ковровой бомбардировкой. Простой и незамысловатой, но очень действенной. Просто отработали по квадрату где находились подводные лодки по принципу насыщения площади. Двигаясь в несколько волн, они сбрасывали с высоты в четыре километра глубинные бомбы. Ветром их несколько рассеивало. Поэтому плотность покрытия получилась замечательная.

Рыбалка вышла просто загляденье.

Вся та «рыбка», что от «динамида» не потонула — повсплывала.

Тут то ее эсминцы да корветы и ждали. Старые еще корветы, первого поколения со 152-мм пушками, что в Русско-Японскую воевали еще. Их еще не успели списать на слом. Просто вывели во вспомогательные подразделения, которые как нельзя кстати пришлись для вот таких вот игрищ. Такой ураганный огонь открыли — мое почтение. Били фугасами. Поэтому в подводные лодки летели не только снаряды, но и крупные осколки шестидюймовых гостинцев. Довольные опасные для столь хрупких и нежных субмарин. У них ведь любая пробоина могла оказаться фатальной. А тут осколков рой. И кое какие снаряды залетали, разом лишая подводные лодки возможности нырять. Точнее не так. Нырять то они все еще могли после таких попаданий. А вот всплывать уже нет.

Увы, не все подводные лодки сумели накрыть.

Слишком широко раскинулся их походный ордер. Слишком много их было. Да и, кое где всплыли благоразумно не полностью, а на перископную глубину. Поэтому часть подводных лодок сумела разбежаться и за ними еще пару суток гонялись. Но уйти не смогла ни одна из них. Днем и ночью шла погоня.

Эсминцы, оборудованные активными средствами гидроакустики, даже ночью находили залегшие на дно подводные лодки и, вызывая дирижабли-охотники, накрывали квадрат массой глубинных бомб. В данном случае бомбы не ставили на подрыв на определенной глубине, а оставляли им только штатный самоликвидатор. Поэтому, опустившись на самое дно, они подрывались через несколько минут, работая как донные мины.

Так и давили их, давили, давили.

Только три подводные лодки сумели сдаться в плен. Еще девять попытались. Но их расстреляли раньше, чем они сумели это сделать. Все-таки нормальных белых флагов у них не было. И донести им свое желание оказалось не так-то просто…

Вечером 3 июня в Париже уже знали о провале операции.

— Вы уверенны? — Переспросил Генрих, потерев переносицу. — Это не может быть провокацией?

— Для провокации Империя слишком хорошо осведомлена. Впрочем, кроме официальных новостей Империи у нас есть и косвенные подтверждения, — продолжал свой доклад морской министр. — Прежде всего, наши люди[2] в Штеттине не зафиксировали нападения. Ни одного взрыва. Очевидно, что ни одна подводная лодка не сумела достигнуть цели. Другим косвенным признаком провала являются несколько странных сеансов связи.

— Странных? Чем же?

— Неизвестные вышли на связь в оговоренный срок и на правильных частотах. Передали позывные. А потом все потонуло в помехах. Просто белый шум. Ничего не разобрать.

— Это могут быть какие-нибудь средства борьбы с радиосвязью? — Оживился глава контрразведки.

— Могут. Это самое очевидное предположение. Но мы точно сказать не может этого. Мы вообще не знаем — наши ли люди выходили на связь или это имитация контрразведки Империи. Позывные — не великий секрет. Да и частоты можно узнать. А дальше должна было идти шифрограмма, которой не было.

— А сроки выхода на связь? — Не унимался глава контрразведки.

— Мы не стали с ними мудрить. Они вполне стандартные для нашего флота. Уверен, что в Империи о них знают.

— В Дании ваши люди что-то видели? — Спросил начальник разведки. — По моим каналам пусто.