Война за океан. Том второй

Петр Алексеевич Кузнецов – совладелец известной иркутской фирмы «Кузнецов и сыновья». Он отправился с Амурским сплавом на собственной барже, которая представляла собой магазин со всевозможными припасами и товарами. Петр Алексеевич вел бойкую торговлю, скупал соболей. Изредка он заезжал к Муравьеву, радуя того своими рассказами. «На берегах великой реки началась русская торговля! – думал Николай Николаевич. – Развивается частное предпринимательство!»

Губернатор принимал сегодня посетителей, сидя на складном стуле у складного, но прочного столика на корме своей баржи, под легким парусиновым тентом.

– Николай Николаевич, маленькое прошеньице, – любезно говорил купец. – Сорок пятая баржа отстает от каравана. А здесь, говорят, много мелких деревенек гольдских. Полный расчет и мне задержаться! Не сделаете ли божескую милость, не дозволите ли?

– Пожалуйста, Петр Алексеевич. Рад вам служить. Охрана на барже надежная.

– Премного благодарен… Да вот Петр Васильевич рассказывал мне, что есть у вас необыкновенный проводник – гольд здешний. Не дозволите ли вы мне его услугами воспользоваться? Право, кажется мне, что, найди я человека, который знает здешние места, соболя потекли бы ко мне сотнями. А то мы часто теряемся в сношениях со здешними туземцами. Как без языка.

– Да, этот гольд Удога знает немного по-русски. На ваше счастье, он остается лоцманом при сорок пятой барже, так вы сможете воспользоваться его услугами.

– Вот и отлично! Пока баржа будет починяться, мы вокруг поездим с ним.

– Обойдитесь с ним ласково. Эти люди для нас с вами, Петр Алексеевич, неоценимые помощники!

– Непременно, Николай Николаевич. С превеликой благодарностью.

– Только каждый раз, – заметил Казакевич, с которым Кузнецов, видимо, уже переговорил предварительно, – когда пойдете в лодке или отстанете от баркаса, извещайте капитана Матохина, чтобы он знал. Вы тоже в экспедиции, и мы отвечаем за вас.

Муравьев уже знал, что и у Кузнецова, и у другого торговца, который шел при сплаве с двумя своими баркасами, за последние дни, как говорится, глаза разбежались. Пошли места соболиные, леса на берегах. Купцы, кажется, готовы всех снабдить тут товарами. Правда, товар у них добрый, Петр Васильевич сам проверял, чтобы не было взято ни завали, ни гнили.

– Что ж, благодетельствуйте местное население. Наша подмога будет. Не надо ли еще вам особой охраны?

– Что вы, Николай Николаевич. У меня ведь молодцы, у всех ружья, пистолеты. Да и баржа с солдатами рядом будет.

Купец уехал на лодке к себе домой, в магазин.

Сычевский приказал доставить Удогу к губернатору.

– Я даю тебе важное поручение, – сказал гольду Муравьев. – Одна из наших барж получила пробоину и чуть не затонула. Мы ждать не можем. А баржа отстанет, пока не будет исправлена. Сможешь ли ты постараться для меня и в безопасности провести эту баржу вниз по реке и догнать нас как можно скорее?

– Да, – ответил Удога.

– Собирайся, и с богом!

Удога объяснил, что Амур тут разбивается между островов на рукава и что он знает короткий путь и быстро проведет по нему баржу. Оказалось, что Кузнецов уже познакомился с Удогой.

На другой день погода хмурилась. Стало холоднее. Местность снова изменилась. Хребты, подернутые туманом, все выше поднимались над левым поемным берегом. Подъезжали гольды на лодках. Некоторые из них знали русские слова.

– Хороший признак, – заметил губернатор.

К обеду почти весь штаб в сборе у генерала.

– А где же Александр Степанович и Софья Климентьевна? Я их давно не вижу!

– Александр Степанович и Софья Климентьевна приглашены и будут, – отвечал Казакевич.

– Хотя бы супругу отпускал! – воскликнул вертлявый маленький и смуглый полковник Бибиков.

– Кизи близко, господа! – уверенно говорил Казакевич.

В салоне губернатор рассматривал карту.

– А где же устье Горюна? – спрашивал его полковник Бибиков.

– Видимо, мы прошли его за островами! – сказал Казакевич.

– Ваш гольд что-то путает, ваше превосходительство, – говорил Бибиков.

– У меня проводники казаки, так один из них подтверждает, что не только устье Горюна, но даже Мылки не прошли. Он бывал тут. Уверяет, что озер Кизи много, – заметил губернатор.

– Но каков Невельской! – говорил Бибиков. – Даже не потрудился офицера выслать навстречу. Подходим к Кизи, а он хотя бы озаботился встретить нас.

– Неужели европейские карты неверны? – раздавались голоса.

Река топила не только луговины на островах, но и возвышенности, на которых местами виднелся черный хвойный лес. Несло множество кустов и деревьев по воде. К губернаторской барже подошел пароход. На кожухах его колес стояли матросы с шестами, отталкивали плывущие деревья, которые могли изломать лопасти.

На капитанском мостике – невысокий офицер. Рядом – молодая темно-русая смуглая дама, тонкая и стройная, в клеенчатом плаще.

Это капитан парохода Александр Степанович Сгибнев и его супруга Софья Климентьевна, первая русская женщина, совершающая путешествие по Амуру.

Сгибневы спустились на палубу и перешли на баржу.

– Редкие гости! Милости просим! – встретил их Муравьев.