Война за пряности. Жизнь и деяния Афонсу Албукерки, рыцаря Ордена Сантьягу

В не менее высокопарной манере выражал свои чувства в полученном домом Афонсу чуть позднее послании правитель Басры:

«Довожу до сведения великого капитана, творящего дела справедливости, повелевающего на суше и на море, и творящего добро на суше и на море, что наши желания совпадают и что мы ему покорны. Творимая Вами справедливость — желанна для всех людей, и мы надеемся, что Вы сочтете нас не менее достойными, чем Мирабусака и Абрихам Бег[107] (вероятно, Ибрагим-бег или Ибрагим-бек — В.А.), также оказав нам честь стать получателями Ваших писем и посланий. Мы желаем жить с Вами в мира и служить Вам всеми возможными способами. Наша страна — в Вашем распоряжении. Наши вассалы — Ваши вассалы, наши сыновья — также и Ваши. Достопочтенный Сид Мухаммед находится на пути к Вам. Я желаю, чтобы ничто не встало между нами, и если Вы что-либо прикажете Сиду, Ваш приказ будет для него равнозначным моему приказу». И так далее в том же духе…

В аналогичном стиле были написаны послания властителей Лары и Бахрейна, да и других правителей региона. Однако, кроме их послов и гонцов с письмами, Ормуз посещали и многочисленные частные лица, желавшие своими глазами увидеть предмет своего восхищения — Афонсу Албукерки, нового Искандера Зуль Карнайна. Правящие государи присылали своих художников с заданием написать для них портрет великого завоевателя. Ворота форта ежедневно осаждали толпы любопытных, дожидавшихся возможности быть впущенными внутрь — полюбоваться на овеянного славой покорителя моря и суши.

Как говорится, «гром победы раздавайся!» Вот только победитель был смертельно болен.

Глава двадцать седьмая последнее плавание

Неукротимый дух, в сочетании с железным здоровьем, способен помочь человеку прожить долгую, но, увы, не вечную жизнь. Пословица гласит: «В здоровом теле — здоровый дух». Но дух может всегда оставаться здоровым, а вот тело, к сожалению, нет.

Албукерки без остатка израсходовал весь отпущенный ему Богом запас своей недюжинной жизненной силы. Половины тех бурных лет, которые он прослужил в Индии губернатором португальских владений, хватило бы, чтобы превратить обычного человека в полную развалину.

Еще не исцелив свои тяжелые раны, полученные при налете на Каликут, он штурмовал Гоа, руководил в тяжелейших условиях военными действиями, и бестрепетно переносил долгую голодовку вместе со своим запертым в речной ловушке флотом. На этот же тяжелый год пришлось вторичное покорение Гоа и закрепление достигнутых успехов. На следующий год последовала экспедиции в Малакку. Взятие, несмотря на все сопутствующие сложности, города и спешное строительство там форта в условиях удушающей жары заполнили последующие восемь месяцев, затем последовало кораблекрушение на обратном пути в Индию из Малайи. Потом, без всякой передышки, пришлось брать приступом Бенаштарим, штурмовать Аден, провести целый год в Индии, улаживая тамошние дела, и окончательно подчинять Ормуз власти короля Португалии.

Как может убедиться уважаемый читатель, Афонсу Албукерки едва успевал решить одну задачу, как ему приходилось браться за другую, также срочно требующую решения. И все эти огромные усилия ему приходилось предпринимать в условиях климата, подрывающего энергию непривычного к нему белого человека. В наше время люди европейского происхождения, которым приходится жить и работать в тропиках, пользуются правом регулярного оплачиваемого отпуска в зоне умеренного климата. Албукерки же, если и покидал на время побережье Индии, то лишь для того, чтобы — в самое жаркое время года, из-за муссона — проложить морской путь в Малакку, к Красному морю или Персидскому заливу. На протяжении девяти лет он не жил в условиях более умеренного климата.

Кроме проблем, связанных с тяжелыми климатическими условиями, на его здоровье сказывались постоянные заботы, связанные с недостатком сил и средств. Необходимость выполнять силами всего лишь сотен людей работу, для выполнения которой их требовались тысячи; поддерживать в боеспособном состоянии войска, которым хронически не хватало снаряжения; владычествовать, без провианта и материалов, на прохудившихся кораблях, над морями; применяясь к обстоятельствам, маскируя свою реальную слабость, изощрять весь свой ум, всю свою находчивость, всю свою изобретательность в изыскании средств и путей для того, чтобы, будучи фактически предоставленным лишь самому себе, играть перед внешним миром роль полновластного вершителя судеб этого мира, опирающегося на всю мощь безоговорочно поддерживающей его во всех начинаниях великой державы.