Война за проливы. Призыв к походу

Сегодня к королю на прием пришел человек, которого по факту как бы и не существовало в природе, как не существовало и той организации, которой он руководил. Бюро Секретной Службы Правительственного комитета обороны (бессильной организации, не наделенной никакими полномочиями) не проходило ни по каким документам*, как и ее руководитель, некий Уильям Морган. На самом деле человека, пришедшего сегодня к королю, звали Уильям Мелвилл, и уже пять лет он числился тихим и безвредным пенсионером, отставным суперинтендантом специального отделения Скотланд-Ярда, специализировавшегося в основном на борьбе с ирландскими фениями-террористами. Но старина Берти прекрасно знал и то, кто такой этот человек, и то, чем на самом деле занимается его «секретное бюро», уже имеющее на своих документах зловещую аббревиатуру Mi-5.

Примечание авторов: * официально правительство ЕЕ Величества признало существование Mi-5 только в 1989 году.

Но была в этой истории и маленькая закавыка. Работа блестящего организатора и аналитика, создавшего на крайне скудном финансировании одну из лучших в мире разведывательных служб, по большей части пропадала втуне. Происходило это из-за того, что новорожденное Mi-5 подчинялось Правительственному комитету обороны, детищу опального экс-премьера Артура Бальфура, организации настолько малозначащей и бессильной, что после отставки сэра Джорджа Кларка с поста руководителя ее Секретариата в течение года никто не удосужился подыскать ему замену. Все отчеты, аналитические записки и экстренные рапорта так и копились, никем не прочитанные, в пухлых канцелярских папках, без всякого шанса попасть на стол к вышестоящим чиновникам. Дело еще и в том, что в Британии и без этого «секретного бюро» имелось еще множество других разведок и контрразведок. У Скотланд-Ярда своя спецслужба, у Форин Офиса своя; у армии своя, и у флота тоже своя. И каждая из них наверх докладывала свое, не совпадающее с прочими мнениями, в результате чего в головах политических деятелей получалась какофония из голосов. Поди разберись, кто из этих деятелей делает важное дело, а кто просто выдумывает свои отчеты, проедая казенные фунты.

Но Уильям Мелвилл был не только настоящим профессионалом тайных операций (в Российской империи на нем заочно висела пожизненная каторга за организацию убийства императора Николая II), но и горячим патриотом Британской империи; он не мог молчать, когда ее вечным интересам угрожала хоть какая-то опасность. Именно поэтому, не имея возможности пробиться к только что назначенному премьер-министру Герберту Генри Асквиту, занятому приемом дел после смерти тяжко болевшего предшественника, Уильям Мелвилл набрался храбрости и испросил аудиенции у Его Величества короля Эдуарда Седьмого. Казалось бы, в Британии король только царствует, но не правит, но это не совсем так. Король может так хорошо надавить своим монаршим пальчиком на чернильные чиновные души, что те забегают как ошпаренные. И кроме того, личным другом короля являлся первый лорд адмиралтейства адмирал Фишер, который в последнее время начал набирать политический вес. Если команду отдаст этот человек, то тогда как ошпаренный забегает уже Королевский флот, с его немалыми людскими и финансовыми ресурсами.

Как ни странно, но король согласился принять скромного полицейского пенсионера (ибо никем другим, с официальной точки зрения, Уильям Мелвилл не был), чтобы выслушать его нижайшие просьбы. Эта информация для публики и слуг в Букингемском дворце, а на самом деле король Эдуард твердо знал, кто такой этот человек, испрашивающий у него аудиенцию, и даже примерно догадывался, о чем пойдет разговор. Именно поэтому он встречал Уильяма Мелвилла не один, а в обществе того самого адмирала Фишера, который в силу своего положения и личных взаимоотношений с королем имел возможность посещать Букингемский дворец без доклада и в любое время дня и ночи.

Старина Берти бросил беглый взгляд на невзрачного человечка, замершего со шляпой-котелком в руке, и вздохнул.

– Вот, Джон, – сказал он адмиралу Фишеру, – полюбуйся на человека, который в силу своего служебного усердия стал причиной многих наших несчастий. Не будь он так успешен в организации убийства моего злосчастного племянника Николаса, нам сейчас не пришлось бы иметь дела с нынешним русским императором Майклом, который стал для Британии просто наказанием Господним.

– И что вы хотите с ним сделать за убийство вашего племянника, Берти, – цинично усмехнулся адмирал Фишер, – повесить, четвертовать, посадить на кол? Жизнь помазанника Божия неприкосновенна, и с какими бы благими намерениями этот господин не совершил это убийство, он должен быть за него наказан.