Война за проливы. Призыв к походу

– О нет, Джон, – король поднял глаза к потолку, будто советуясь с высшими силами, – когда я узнал о том, кто и по чьему приказу совершил это преступление, то я лишь хотел отдать его разъяренным русским… но потом подумал, что не стоит так торопиться. В конце концов, поскольку решение о покушении на моего племянника принималось его начальником, он виновен лишь в излишнем служебном усердии… а уж выдать русским премьер-министра Соединенного королевства, пусть даже и бывшего, мне никогда не пришло бы в голову, как и отдать его под суд в самой Британии. Мое правительство, как и жена Цезаря, должно оставаться вне всяких подозрений. Впрочем, давай послушаем, для чего этот человек пришел к нам сегодня. Ведь явно не для того, чтобы покаяться за старые грехи и попросить прощения.

– Аминь, Берти, – сказал адмирал Фишер, – действительно, давайте послушаем, что он хочет нам сказать. Ставлю золотой соверен против гнутого трехпенсовика, что речь пойдет о Балканах. За последнее время турецкий султан совершенно разорил свою страну, а задержки жалования на полгода или больше довели османскую армию и полицию почти до состояния бунта. Я не верю, что твой племянник Майкл, отличающийся завидным жизнелюбием и деловой хваткой, упустит этот удобный момент и не округлит свои владения.

– Султан Абдул-Гамид, – со вздохом сказал король Эдуард, – надеется на то, что наш Средиземноморский флот вытянет его задницу из любых проблем. Наивный дикарь. Это турецкие солдаты должны сражаться и умирать ради интересов Британской империи, а не британские моряки защищать Стамбул от удара русского Черноморского флота. К тому же главные сражения грядущей войны будут происходить на суше, в горно-лесистой местности, а туда броненосцы моего флота турки должны были бы втягивать воловьими упряжками, как Ноев Ковчег на гору Арарат.

– Ладно, Берти, – со вздохом сказал адмирал Фишер, – давай, наконец, все-таки послушаем, по какой причине глава Бюро твоей Секретной Службы вообще испросил эту аудиенцию? Едва ли это было сделано по какой-нибудь мелочной причине.

– Да, – сказал король, опираясь на трость и отставив ногу, – говорите, милейший, мы слушаем вас очень внимательно.

На самом деле весь этот спектакль ничуть не напугал такого стрелянного волка, как Уильям Мелвилл. Хотел бы король Эдуард что-нибудь сделать с ним за убийство своего племянника, так давно бы сделал. Но после этого мало кто из должностных лиц посмел бы исполнять сомнительные приказы во славу Империи, и потому дело было спущено на тормозах. Приказы начальства не обсуждаются, а выполняются, считал он; и в тот момент, когда это правило будет отменено, Британская Империя полетит в тартарары. Адмирал Ноэль точно так же, как и он, выполнял такой сомнительный приказ, да только потерпел поражение и погиб – и как раз потому на него спустили всех собак. Мертвым уже все равно, они совсем не чувствуют боли.

Годы, которые прошли после Формозского инцидента, начальник Секретного Бюро провел в тщательных размышлениях и попытках докопаться до истины. Но эта истина оказалась огромна и ужасна, будто занесенный песками Сахары корпус броненосца, так что откапываться она совершенно не желала. Кусочек тут, кусочек там, и риск наткнуться на бомбовый погреб, который рванет со страшной силой. О многом приходилось только догадываться, потому что возникший в России после убийства царя Николая сыскной монстр ГУГБ пожирал агентов всех британских разведок с такой кровожадной жестокостью, будто был древним мексиканским идолом, жаждущим жертв. К тому же после того, как правительство сэра Артура Бальфура было отправлено в отставку, финансирование Секретного Бюро, и вообще Правительственного комитета обороны, было сильно урезано. Поэтому то, чего не смогли разузнать агенты, их начальнику приходилось восполнять силой мысли.