Война за проливы. Призыв к походу

– В таком случае, – ответил я, – мой император должен быть полностью убежден в том, что на этот раз его не предадут – и тогда первый выстрел по Белграду с австрийской стороны будет означать, что русские войска переходят австрийскую границу на всем ее протяжении. Единственное условие – вы должны быть верны своим союзническим обязательствам в отношении России, и вы должны любой ценой избегать конфликта с болгарской армией, которая тоже является нашим союзником. Вот посмотрите…

С этими словами я вытащил из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо план будущих территориальных изменений на Балканах и передал его собеседнику. Минут пять Апис внимательно изучал схему расчленения турецких и австро-венгерских территорий, потом поднял на меня тяжелый взгляд.

– И за это, как я понимаю, – спросил он, – вы готовы предложить нам безоговорочную военную поддержку?

– Да, готовы, – сказал я, – и даже, больше того, мы настаиваем именно на таком решении территориального спора, ибо оно позволит значительно снизить жертвы среди русских, сербских и болгарских солдат и сделать нашу будущую победу безоговорочной. Зачем вам Македония с чуждым болгароязычным населением, когда на север от Сербии проживают родственные вам народы, отличающиеся в основном вероисповеданием? Если вы соглашаетесь на предложенный нами вариант, то получаете полную поддержку Российской империи в уничтожении Турции и Австро-Венгрии и создании свой Великой Сербии в указанных границах. Если же вы отказываетесь координировать наши действия, то в таком случае барахтайтесь сами, потому что для полного военного разгрома Австро-Венгрии союзническая поддержка Сербии нам будет желательна, но не обязательна. Надеюсь, я вам все достаточно хорошо объяснил? Если мы решили отправить империю Габсбургов в морг, то она там обязательно будет – с вашей поддержкой или же без нее.

– Да, – подтвердил капитан Димитриевич, пряча в карман схему территориального раздела Балкан, – вы мне достаточно хорошо все объяснили, и думаю, что я смогу обсудить ваши предложения со своими товарищами. Ответ будет где-то через неделю. Король Петр при этом сделает все, как мы захотим. А сейчас давайте отдадим дань искусству местных поваров; было бы глупостью сидеть за накрытым столом и не отведать всех тех вкусностей, которые на нем расставлены. Пробуйте, не стесняйтесь, ведь искусство сербских поваров – это душа Сербии, а она у нее широкая, ничем не хуже, чем у вас в России. И расскажите мне еще о мире будущего, а также о том, почему моя любимая Сербия в очередной раз оказалась унижена и разорена…

29 февраля 1908 года. Вечер. Санкт-Петербург. Квартира Ульяновых в доходном доме на Невском.

Владимир Ильич Ульянов-Ленин и Иосиф Джугашвили-Сталин (он же товарищ Коба).

Выслушав сообщение товарища Кобы о пожелании императора создать на основе Общества фабрично-заводских рабочих лейбористскую (сиречь профсоюзную) партию России, Ильич сначала замолчал в раздумье, а потом ворчливым тоном спросил, вперив в собеседника внимательный взгляд:

– И что же вы, товарищ Коба, молчали о таком предложении целую неделю? Нехорошо, однако, получается перед товарищами по партии, нехорошо. Ну да, ладно, сказали – и то хорошо… Только скажите, а чем товарища Михаила в качестве главной левой партии не устроила наша партия большевиков?

В ответ Коба так же внимательно посмотрел на будущего вождя мирового пролетариата и хрустнул костяшками.

– А вы сами догадайтесь, товарищ Ленин… – сказал он. – Скажите, с какими лицом товарищ Михаил должен поддерживать нашу партию (а это обязательное условие), если в ее программных документах до сих пор прописана неизбежность свержения Самодержавия, пусть даже и ненасильственным путем? Получится, что император сам должен агитировать за свое свержение – а это нонсенс и может сильно ударить по его собственной репутации, не говоря уже о том, что партия большевиков от такого хода скорее потеряет, чем приобретет сторонников. Есть у нас еще такие, которые считают союз с царизмом временной вынужденной мерой, чтобы накопить силы и все-таки устроить вооруженное восстание…

– Есть такие, есть, – подтвердил Ильич, – и это хорошо, что есть, потому что иначе они оказались бы в какой-нибудь радикальной партии, где стали бы добычей ваших знакомых из Новой Голландии. Как там говорят: «шаг вправо, шаг влево – попытка побега». Товарищ Тамбовцев – милейший человек, но если император ему прикажет – отправит на каторгу любого нашего товарища без малейших колебаний…