Война за Проливы. Решающий удар

Кроме всего прочего, к этому дню германская военная машина готовилась с самого момента подписания договора о Континентальном Альянсе. Германские военные наблюдатели, регулярно появлявшиеся в корпусе Бережного, стремились попасть на ротные и батальонные учения, а также присутствовали на ежегодных больших летник маневрах. И мотали, мотали, мотали мудрость будущего на загнутый вверх «вильгельмовский» ус. А перенимать правильную организацию военного дела немцы умеют и любят, поэтому их полевая оборона оказалась тщательно замаскированной, так что не разглядишь и в упор. Малозаметными в густой траве были даже проволочные заграждения, растянутые в несколько (иногда до десятка) рядов на коротких кольях высотой ниже колена. Впрочем, ни один французский пехотинец в первый день наступления до проволоки не добежал, и ни один кавалерист не доскакал – так что эта хитрость пока осталась незамеченной. И без того кровь по земле текла рекой, а ведь это только начало…

Наиболее острая ситуация сложилась на крайнем юге франко германского противостояния, напротив крепости Бельфор. В нашем прошлом там французам было позволено продвинуться вперед, поскольку все усилия были сосредоточены на обходе линии французских крепостей с севера, – но теперь планы поменялись. Вместо Льежа и Намюра германской армии предстояло штурмовать Бельфор. Поэтому одновременно с началом французского наступления на эту крепость обрушился огонь германского артиллерийского корпуса особого могущества, размещенного в окрестностях приграничной железнодорожной станции Альт-Мюнстерол (ныне Монтрё-Вье), превращенной в главный узел германской обороны на Мюлхаузском направлении. Первая дивизия корпуса была укомплектована шестью железнодорожными транспортерами с одиннадцатидюймовыми морскими пушками, снятыми с разоруженных по причине устаревания броненосцев типов «Бранденбург» и «Фридрих III». При этом каждый транспортер приравнивался к артиллерийскому полку особого могущества, и для каждого в ходе подготовке к войне предназначался заранее проложенный отдельный железнодорожный путь, наводящий одиннадцатидюймового[16] монстра в общем направлении на Бельфор. Вторая дивизия представляла собой шесть сверхтяжелых осадных мортир по прозвищу «Толстушка Берта» или «Большая Берта»[17], способных забросить снаряд весом в тонну на дальность в четырнадцать километров. Это на два километра больше, чем расстояние от границы до Бельфора. Третья дивизия корпуса особого могущества состояла из сорока артиллерийских батарей повышенной мощности, каждая из которых включала в себя две пятнадцатисантиметровые морские пушки, снятые с разоруженных броненосцев типа «Фридрих III». Дальность стрельбы этих с виду вполне обычных орудий составляла восемнадцать километров, и, хоть они не были способны наносить такие уничтожающие разрушения, как их «старшие» собратья, эти восемьдесят сверхдальнобойных стволов представляли серьезную силу.

И вот в то время, когда французские солдаты пошли на штурм пограничных германских траншей, в тылу у них будто начал извергаться вулкан, выбрасывая в небо клубы дыма, пыли и десятки тонн обломков. А ведь Бельфор – это не только крепость, но еще и транспортный узел (18 путей на железнодорожной станции), что диктует расположение поблизости от этого места корпусных и дивизионных складов, госпиталей и прочих тыловых учреждений, деятельность которых будет парализована этим обстрелом. И как раз для этой цели служили германские морские пятнадцатисантиметровки, не способные разрушать крепостные укрепления, но вполне справившиеся с задачей нарушить функционирование транспортного узла и пощипать тыловую инфраструктуру 7-го и 21-го армейских корпусов (4 дивизии) французской армии, штурмующих сейчас германскую границу.

Им противостоит седьмая германская армия, состоящая из четырех армейских корпусов, прочно перекрывших линию границы на южном направлении. Но французскому командованию кажется, что там только два корпуса, потому что в Германии два комплекта корпусов с одинаковыми номерами: действующие и резервные (ландвер). При этом резервистов ландвера на регулярных сборах и маневрах гоняют почти так же, как и солдат-призывников действующей армии, что ускоряет процесс мобилизации и последующего боевого слаживания. И этот неприятный сюрприз французскому командованию еще предстоит постичь во всем его многообразии в ходе предстоящего Приграничного сражения. Они самонадеянно объявили войну соседней державе, посчитав, что сумеют с ней справиться без особых хлопот – и вдруг оказалось, что сил у противника вдвое больше, чем считалось ранее.