Война за Проливы. Решающий удар

Как раз в это время, в июле-августе, в Штатах разгорелась предвыборная кампания 1908 года, в которой от республиканской партии выдвигался «преемник» Теодора Рузвельта Уильям Тафт, а от демократов – дважды экс-кандидат на предыдущих выборах Уильям Дженнигс Брайан. Это была чисто внутриамериканская грызня, не способная изменить внешнюю политику и позицию САСШ на международной арене, а потому послание с предложением «вести себя прилично» предназначалось сразу представителям обеих партий. Императору Михаилу и его советникам из будущего были отвратительны оба участника этих петушиных боев.

Совсем другое дело – англичане, примерно в то же время сменившие свою ориентацию в политическом пространстве. Весьма неуклюжая провокация с убийством принца Георга, которая должна была отвратить Великобританию от Континентального Альянса, на самом деле привела к противоположному результату. Установив, что следы в этом деле ведут не в Санкт-Петербург, а за океан, агенты Скотланд-Ярда (на тот момент весьма почтенная организация) вцепились в него как терьеры, унюхавшие лису. И расследование, долго не продлившееся, привело их прямо в Белый дом к президенту Тедди Рузвельту. Впоследствии это дело станет причиной многих потрясений для Америки, ибо британский диктатор адмирал Фишер распорядился поступить с американскими кузенами по принципу «око за око», отдарившись чем-нибудь равноценным. А то взяли, понимаешь, моду убивать британских принцев…

Впрочем, лейтенанту Такано эта история по большей части неизвестна, да и не интересуется пока он такими тонкостями, тем более что основные события в Америке произойдут позже, ближе к началу ноября. А пока, закончив крейсировать в американских водах, отряд контр-адмирала Эссена вновь собрался в заливе Магенс. Снова был недельный отдых, после которого русские рейдеры получи приказ возвращаться в европейские воды, но не на Балтику или в северные моря, как ждали многие, а в теплое Средиземное море. И снова поход в бескрайней синеве вод, под таким же синим небом, вдали от всяких берегов, когда кажется, что в мире не осталось ничего, кроме воды. Конец маршрута, как ни странно, упирался в британскую военно-морскую базу на Мальте, где крейсера еще раз приняли провизию и пресную воду, забункеровались мазутом, после чего выступили к Дарданеллам.

Это были как раз те сентябрьские дни, когда решалась последняя на этом этапе великая мебельная перестановка. Русские армии взломали турецкую оборону во Фракии и устремились к Константинополю. При этом один из армейских корпусов русской армии свернул на Галлиполийский полуостров и наступал в направлении Дарданелл по суше, не обнаруживая на своем пути значимых воинских контингентов. И тут наконец лейтенанту Токано довелось пострелять не по буксируемым щитам, а по настоящим турецким миноносцам, в предрассветный час вышедшим в атаку на русские рейдеры, как раз подходящие к Дарданеллам. Тревожный крик наблюдателя и пронзительный ревун боевой тревоги, в неурочный час срывающий команду с коек молодой японский офицер запомнит надолго… Как-никак, это его первый настоящий бой.

Башня лейтенанта Токано открыла огонь одной из первых. Сыто чавкнули затворы, принимая в себя унитары из кранцев первых выстрелов. Очередь! Два высоких всплеска встали левее юркой темной черточки, несущей смерть их кораблю, и с некоторым недолетом. Гильзы, звеня и воняя сгоревшим порохом, покатились по полу башни, а лейтенант Токано сухим и размеренным голосом диктовал поправки наводчику Евстигнееву. Очередь! Носовую часть турецкого миноносца подкинуло пенным всплеском от разорвавшейся под водой гранаты, и тут же второй снаряд попал в корпус прямо под единственной дымовой трубой. Багровая вспышка, облако густого черного дыма, смешенного с клубами пара – и под яростный крик «ура!» миноносец замедляет ход, ложится на борт и быстро тонет, показывая ржаво-алое брюхо.