Война за Пустоши

Наконец послы добрались до тронного зала. Первым вошел, звонко цокая латными башмаками по каменным плитам, давешний рыцарь. Войдя, он остановился на мгновение, дождался, пока его спутник вновь протрубит в рог, и двинулся дальше. То ли стены зала так преломили звуки, то ли у трубача не хватило дыхания после переходов по бесконечным лестницам и галереям замка, но сигнал получился не чистым и грозным, а хриплым и довольно мерзким. Даже знаменосец покосился на союзника и недовольно поморщился. Я с удовольствием представил себе, как светлые маги будут мучиться над несчастным инструментом, выискивая наверняка вселенную в него мною порчу.

Рыцарь тем временем прошествовал через зал и остановился прямо перед возвышением с троном. Он принял горделивую позу, задрав нос настолько высоко, насколько ему позволяли доспехи. Несмотря на серьезность момента, мне стало смешно. Сей образчик истинного рыцарства явно пару раз лицезрел эльфийских Владык и теперь пытался подражать горделивым манерам Перворожденных. Получалось не очень, эльфийской грации не научишься за один день, с ней надо родиться. Неудивительно, что эльфы, насмотревшись на вот таких, лишний раз убеждались в собственной исключительности.

Кольцо на безымянном пальце левой руки налилось холодом и слегка сдавило мне палец, призывая к вниманию. А посол-то у нас не простой! То ли на него какое-то заклятие наложили, то ли какая-то из вещей содержит магическую энергию. Само по себе это еще ни о чем не говорило. Заговоренными могли быть меч или доспех, амулет или оберег. Светлые обожали таскать на подвиги такие вещи. Я слегка скосил глаза на ближайшего из моих магов, тот на мгновение прикрыл веки и кивнул. Тоже заметил. Посмотрим, что будет дальше. По крайней мере, эту магию, в отличие от волшбы орочьих шаманов, мы все почувствовали заранее. А значит, неожиданной она не будет.

Посол тем временем извлек из-за пояса длинный пергаментный свиток, украшенный множеством печатей. Откашлялся в шлем с таким звуком, что я задумался, а зачем ему вообще трубач с рогом, и так неплохо выходит. Затем рыцарь развернул свиток и, с лязгом отставив в сторону бронированную ногу, видимо для большей внушительности, начал свою речь:

– Владыка Тьмы, Повелитель Зла, тиран и ужас Северных земель, мнящий себя вечным!

Хорошее начало. После такого вступления надежда договориться угасла, как последний язычок пламени в догорающем костре.

– …к тебе обращаются могучие короли Запада, венценосные Повелители Аквитона, Карака и Вестланда! Презренные степные орки вновь нарушили перемирие. Они захватили и уничтожили славный торговый город Барк, убив почти всех его жителей. Но гибель этих безвинных не останется неотмщенной! Вместе с нашими доблестными эльфийскими союзниками мы незамедлительно двинулись в этот поход, чтобы покарать воспрявшее в мире зло.

О эти великие и мудрые короли Запада вместе с их доблестными и столь же мудрыми эльфийскими союзниками! Город разграбила Орда, а свое войско они привели на Север. Причем привели подозрительно быстро. Такое ощущение, что войско у них уже давно было собрано и ждало только приказа выступать. Похоже, договариваться со мной они не собираются. Ладно, а что-нибудь по делу в этом свитке есть?

– …ты обязан покарать своих рабов, нарушивших договор о вечном мире! Все уцелевшие жители доброго города должны быть освобождены! Им надо возместить потерю имущества, торговцам – стоимость украденных товаров, а сам город восстановить.

Все, война неизбежна. Даже если я соглашусь на эти условия, гномы за разрушенный город выставят такой счет, что его никто не сможет оплатить.

Просто потому, что в нашем мире такого количества денег нет и никогда не будет.

– …столетиями Черный замок был угрозой для свободных народов. Пришло время положить этому конец. Тебе не выстоять против нас в открытой битве, а мы не отступим от своих намерений. Если хочешь сохранить свою жалкую жизнь, признай свое поражение! Сдай замок, магическое оружие и артефакты, открой темницы и освободи своих пленников…

На этом месте я поперхнулся. Каких, Тьма побери, пленников я им должен освободить?! Десятки соблазнительно полуодетых эльфийских дев, непременно закованных в тяжелые цепи и тщетно выглядывающих из-за тюремных решеток в ожидании своего спасителя, существуют лишь в песнях всевозможных менестрелей. Да еще в распаленном оными песнями воображении полупьяных юнцов в тавернах, где такие песни обычно и исполняются. При королевских дворах такую чушь давно не поют, там принято петь о сражениях и героях древности, а если для королевы – то о любви возвышенной, с красивыми страданиями. А я обычно выступаю причиной скорой разлуки влюбленных, но никак не их главным тюремщиком. Исключения из этого правила редки, а причина проста – поют-то обычно о собственных предках, это каким же… кхм… героем должен быть уважаемый предок, чтобы угодить ко мне в подземелье?