Война за вадьмино наследство. Дилогия

— Ладно. Я пошел за плакатами для презентации, — заявил один из них и, ловко прошмыгнув под столом, умчался в соседнюю комнату.

— Папа. Тетя Итара. — Вновь взял слово его брат. — Позвольте, мы сначала расскажем обо всех выгодах данного союза…

Уж не знаю, в кого они пошли, но настойчивости мальчишкам было не занимать. И если у меня с каждым плакатом все ниже и ниже опускалась челюсть, то господин Заленвах слушал презентацию со все возрастающим интересом. На той части, где братья рисовали наше совместное будущее, в котором я, их отец и сами инициаторы жили в этом доме, Заленвах впервые за всю презентацию обрел голос:

— А что мы сделаем с нашим собственным домом в центре Холдона?

— Как что? — удивились близнецы. — Сделаем из него доходный дом с тремя отдельными квартирами.

— А низ можно сдавать в аренду кому-нибудь из мелких торговцев.

К моему величайшему ужасу, господин Заленвах хмыкнул и с задумчивым видом уставился на график роста наших совместных капиталов. И пока его уста не озвучили нечто типа: «Неплохо придумали. Я в деле.», я резко подскочила и отобрала инициативу.

— А ну-ка стоп, — еще и кулаком громыхнула, для усиления собственной позиции. — Я свободная, почти состоятельная девушка…

— Ключевое: почти, — встрял Марк.

— …и не планирую замуж в обозримом будущем. Вот уж точно нет. И пока мы не договорились до обсуждения даты бракосочетания, предлагаю всем заткнуться и сесть за стол.

Близнецы неохотно сложили плакаты и плюхнулись на стулья.

— Так — то лучше, — рявкнула я, тоже усаживаясь. — И чтобы больше при мне эта тема не поднималась.

— Чисто ради справки, — вклинился господин Заленвах, — только при вас? Или в тесном семейном кругу мы с мальчиками можем обсудить объединение семейных капиталов и условия брачного договора с последующим…

Под моим гневным взглядом отец семейства осекся.

— Ну нет так нет, — покладисто заявил он, но стоило отвернуться, как за спиной раздался его вкрадчивый шепот:

— Шикарная презентация, мальчики. Я горд.

У меня задергалось… ухо. Честно-честно. Я не обманываю.

Видимо, в столь стрессовой ситуации нервная система посчитала, что тика нижнего века окажется мало. Еще какое-то время мы молча ковырялись в тарелках. Мальчишки переглядывались с отцом, я пыталась прекратить терзать ножом мясо, надо же было на ком-то вымещать зло.

Наконец Энги не выдержал и бросил вилку.

— Это нечестно, — с искренней обидой заявило дитя. — Мы же ради вас старались, тетя Итара.

— Да, — подхватил волну протеста братец. — Где вы найдете денег на погашение задолженности? Вы же бедны, как бродяжка, у которого ветер в карманах.

Ну знаете. Это уже ни в какие ворота не лезет.

Кстати, про ворота.

Оскорбленная и задетая за живое, я прошла в комнату и вернулась с контрактом, предложенным Урсулой Вальтер. Плевать, что нам с Рексом придется стать талисманом хоккейной команды. Плевать на костюм петуха, черные крылья и прочую атрибутику. Плевать на возможные неудобства. Деньги сейчас нужнее.

Размахивая бумагами, как победным стягом, я хлопнула договором о стол и гордо подбоченилась.

— Вот. У меня есть недостающая сумма.

— Позвольте.

Я и рта раскрыть не успела, а цепкие пальцы господина Заленваха уже вовсю листали договор, взгляд быстро перескакивал со строчки на строчку, брови хмурились.

— Итара, могу я видеть копию завещания Дунканары Кэбот?

Ох, не к добру это. Не к добру.

Игнорируя мерзкое предчувствие подставы, я шустро сбегала наверх, до кучи прихватив квитанцию, договора на открытие счета и предложенную директором банка схему снижения суммы долга.

— Мои соболезнования, Итара, — вздохнул господин Заленвах, изучив ворох документов. — Вас обманули.

Будто я не в курсе.

— А можно поточнее. Кто и в чем?

Я была свято уверена, что господин Заленвах обрушится на вороватого Бенедикта Бирина с его призом «лучшему сотруднику». Выведет на чистую воду Клариссу Стаук, временную помощницу главы нотариальной конторы «Смерть и Ко», которая четыре года искала единственную наследницу. Сорвет маску безгрешных с магического сообщества «Магнус». Да я даже морально подготовилась к тому, что он подвергнет уничижению схему перераспределения сумм выплат, которую предложил банк после церемонии торжественного открытия.

Но Заленвах разоблачил ту, на кого я бы никогда не подумала.

— Этого не может быть, — прошептала я.

Колени подогнулись, плечи поникли, и сила притяжения бережно усадила меня на выдвинутый стул.

— Не будь перед глазами этих двух бумаг, я бы никогда не заподозрил подвоха, — признался Заленвах, выкладывая рядом договор и завещание. — Контракт типовой, приди вы с ним к юристу или консультанту, те посоветовали бы соглашаться на предложенные условия и сумму.

Я кивнула.

По договору я получала деньги для выплаты, но нарушала главное правило, указанное в завещании троюродной бабкой: «Итара Кэбот получит доступ к счетам только после того, как проживет в оставленном доме девяносто дней. Если по каким-то причинам этого не произойдет, то сотрудник нашего банковского отделения перенаправит все средства с ее личного счета на благотворительность».