Война за веру

С клерухами вдумчиво обсудил осаду Тира. Город считался неприступным и просидел в блокаде почти год. Потом пришли египтяне, и хотя сражение сасанидам проиграли, те отступили. Уж больно положение оказалось патовое. Окрестности начисто ограблены, жрать нечего, еще и болезни. Подробный пересказ неудавшихся штурмов, как проходила осада и набирались армии, оказался исключительно компетентным. Они там были и видели большинство событий своими глазами. Тир считался входящим в империю Птолемеев, и в нем стоял египетский гарнизон. По факту город практически независим и даже налогов не платит. Прямой договор с фараоном о взаимной защите. Тамошний флот в обмен на сухопутные войска. Собственно, в это все и упиралось. Корабли Тира контролировали все побережье от Босфора до Ливии, и настоящей блокады не вышло. Подвоз продовольствия и подкрепления осуществлялся бесперебойно.

Я и так знал достаточно много, но глупо было не воспользоваться знаниями свидетелей. Сначала они отвечали спокойно, потом в легком недоумении. Уж больно хорошо разбирался в иных вещах вопреки не такому уж солидному возрасту. Пришлось в очередной раз поделиться рассказом о папе, который много повидал и немало повоевал в свое время. А меня таскал за собой. Если непредвзято отнестись — практически не соврал. Память о самых разных осадах, сражениях и всевозможных хитростях сохранилась. Правда, все ж такого масштаба боев видеть и участвовать не доводилось. В Тире живет не меньше двухсот тысяч человек. Кстати, не финикийцев. Их еще Александр Македонский поубивал и остатки в рабство продал. Место удачное, и снова отстроились, однако нынче все больше эллины с сирийцами.

В Иберии и Галлии не существует ни одного города, даже близкого по размерам. Максимум до пятидесяти тысяч населения, и таких всего три. Соответственно войны мои были пожиже и заметно меньшие по количеству участников. Иногда сотни противников, очень редко тысячи. В тактике я неплохо разбирался, а вот до стратегии пока недотягивал. Не тот уровень. Но вот долбить стены из пушек и камнеметов, а также подводить мины подкопом в порядке вещей. Здесь первое имело место, а до второго не додумались. Вот и уточнял. Оказывается, почва песчаная плюс дома на полуострове; кроме дамбы, кругом вода, и попытки провалились.

Тодор вломился совершенно не ко времени, но он один из немногих, кому это позволительно. Наклонился к уху и прошептал фразу.

— Извините, — говорю, разводя руками. — Дела требуют присутствия.

— Туда, — сказал Тодор, показывая в сторону от главного входа.

Роду Хромого все ж не повезло. После расставания с обозом они пошли дальше на юг и нарвались на сильный отряд, возжелавший разжиться остатками скота. Отдать означало умереть с голода. Они бились до последнего, и разозленные налетчики прикончили всех, кроме Безрогого с двумя парнями, еще недавно считавшихся детьми. Те отправились на охоту и вернулись уже на пепелище к мертвым телам. Ни секунды не колеблясь, к их чести, бросились в безнадежную погоню мстить и даже свалили парочку врагов, прежде чем их утыкали стрелами.

Безрогий выжил, на удивление. Его, бесчувственного, приняли за покойника и обобрали тело полностью. Ни коня, ни оружия. Вряд ли мог претендовать на роль выше рабской. Он пошел в Хетар и нанялся на первую попавшуюся работу вместе с харатинами. Прежде считал себя выше, но теперь деваться было некуда. Гордость хороша, когда не голоден. А рыть землю или таскать камни особого ума не требовалось. Он не выглядел богатырем, но кость у него была широкая, а руки — просто гигантские, и обладал недюжинной физической силой, так что быстро приобрел авторитет среди остальных и стал десятником.

Как-то раз, когда бригада трудилась у восстанавливаемого акведука, рядом остановился смутно знакомый человек и спросил, почему они вместо приказанного делают другое. Безрогий открыл рот, чтоб привычно строптиво сказать нечто вроде «тебе-то что, проезжай», но его пихнули в спину и сказали — это хозяин. К этому времени он уже всякого попробовал и научился слегка обуздывать свой нрав, не посылая всех подряд крайне далеко. Равному можно и морду набить. А с этим разве что сделаешь? Выгонит.

— Мы делаем как удобнее, и так будет быстрее, — буркнул.

— Почему?

Безрогий объяснил, уверенный, что его уволят. Нанятые инженеры ненавидели отступления от правил и указаний. Все должно делаться как они требуют, и не иначе. А кого станет слушать этот, прошедшего обучение или вчерашнего кочевника? Можно не сомневаться.

— Идем со мной, — сказал Фенек.