Война за веру

Он больше не сел на коня, вел за собой в поводу и подробно расспрашивал о жизни и откуда Безрогий взялся. Тут-то и выяснилось, почему появилось ощущение, что знаком. Видел когда-то давно. Нет, Фенек его назначил руководителем работ не по причине некой близости. Мало ли с кем он сидел у костра тогда и позже. На самом деле мальца до разговоров взрослых не допускали, и в шатре Хромого его не было. Просто парень оказался очень неглуп и упрям. После дня работы под палящим солнцем он ночами корпел над учебниками по гидравлике, математике и инженерии. И со временем стал незаменим. Мизинец, Рычаг, Безрогий — три кита, на которых стоят мои производственные цехи.

Сказать, меня любил — это смешно. Я тоже дядьку Клыка не обожаю, прекрасно зная его недостатки. Уважаю, да. Причем не за наличие родственной крови, а за профессиональные умения и верность семье. Прямо это никогда не звучало, и клятв Безрогий мне не давал, но считал за такого дядьку. Частенько непонятного и неприятного, зато справедливого. Вопрос отсутствия рода был для него крайне болезненным. Ничуть не удивило, когда одним из первых вступил в общину, обретя новую семью. И для него это не пустой звук. Кстати, Тодор на иберийском «подарок бога». Несколько двусмысленно звучит. Впрочем, я не спрашиваю, почему Мария дает те или другие имена. Ее право, даже если более привычные на ее слух и не похожи на здешние. Мы и должны выделяться из окружения. А для посторонних прячемся за очередной маской, чтоб обмануть злых людей и колдовство.

При нашем приближении женщина с трудом поднялась. Вид у нее был измученный. И то, бежала всю дорогу.

— Будь благословен, дарующий жизнь, — сказала тем не менее торжественно.

За ее спиной Пирр пожал плечами. Дурацкие шутки как раз в его стиле, но сейчас он явно в недоумении. Не учил такому. Зато я ее признал и догадался, откуда взялось обращение. Та самая рабыня, чья девочка вместе с моим сыном наверху.

— Повтори ему, — сказал рыжий мягко.

— Чистое Небо со своими сыновьями убили трех ваших, — сказала рабыня. — Зилара, Петри и, — она наморщила лоб, вспоминая, — Травинку. — Беспомощно улыбнулась. — Не знаю нового имени.

Эти были из рода Заза, относящегося к племени Аза. Дальние родичи до сих пор мешающего покойного Корня с компанией, и отношение соответствующее. Нисколько не удивлен. Если следовать закону, старший в роде имел полное право в своей семье младших убить. Это деяние из разряда ужасных, и свои же отвернутся, но возразить никто не посмеет. Давно нечто такое жду. Правда, все же не смертей. Порки, избиения или изгнания. В любом случае можно было сыграть на этом. А вот это уже спускать нельзя категорически. Завтра возьмутся и за других Чистых.

— А потом Каменистая Земля сказал: раз уж начали, нужно заканчивать. Тебя убить, господин. Они собирались в дороге перехватить, когда к работникам отправишься.

— Ты уверена? — с расстановкой спрашиваю.

Каменистая Земля принадлежал к роду Джуба и племени Кай. Они с Заза даже в тхакебильт — союз не входили.

— Каэди тоже были, — назвала она еще один род. — Слоноубийца.

Отнюдь не за подвиги прозвище имел, а за огромную толщину. Ходила шутка, что одним толчком живота собьет слона с ног. Но он входил в союз с Желтым Крылом, и это очень плохо.

— Две дюжины всего, не меньше.

Я обычно сам езжу максимум с парочкой сопровождающих. Большие герои.

— Тебе нельзя возвращаться, — говорю.

— Как? — беспомощно переспрашивает.

Ну да. Если уж родичей под нож пустили, рабыню не пожалеют.

— Останешься здесь. Копуша! — ору, оборачиваясь.

— Да, папа? — подбегает моментально. Уже пару минут выглядывает из-за угла дома. Очень ее занимает, кто и зачем заявился с утра пораньше.

— Отведи на кухню, пусть накормят, напоят и устроят.

— Пойдем, — надуваясь от важности, поручение дал, приказывает девочка.

— Ну, мы знали, что это произойдет, — произношу без особой радости. — Давайте выжмем из ситуации максимум. Тодор, поднимай своих как договаривались.

Он кивнул и, не дожидаясь дальнейшего, двинулся к конюшне. Может, харатины и простые работяги в подавляющем количестве, но полторы сотни человек не зря тренировались последние недели, практически забросив производство. В этом смысле нахождение на отшибе достаточно удобно. Чужих глаз меньше. Товара тоже, но сейчас не до жира, быть бы живу.

— Рыжий, — а Пирр от «огненный» или «рыжий», — ты ведь знаешь, что я собираюсь сделать.

Он хмыкнул с заметной насмешкой.

— Этих мы возьмем чисто. — Глаза азартно горят. — Пусть только высунутся!

— Хотя б парочку живыми.

— Хватило б сил на всех кровников. Нельзя оставлять живых.

— У тебя будет отдельное задание, когда войдем в город.

— Так не пойдет! Я начальник твоей охраны!

Я смотрел молча и тянул паузу.

— Да, ладно, — пробормотал он. — Разве отказываюсь? Но это мой долг и честь.

— Есть кое-что важнее, а меня Облачко прикроет.

— Она здесь?