Война за веру

Ну да и без разницы. Нам в те кварталы не надо. Дорогу толком не помню, но сориентироваться, несмотря на кривые улицы, просто. Надо лишь подниматься по спирали и все время держать направление на хорошо заметные башни стены. Спрашивать дорогу очень не хотелось. Полагаю, ничего не должно измениться всерьез, иначе б слухи ходили. Когда происходит нечто из ряда вон выходящее и пахнет кровью, наемники быстро узнают о таких вещах. Для них это в прямом смысле хлеб. Можно предложить услуги нуждающимся.

Вблизи городская стена производит впечатление запущенности. Двадцать лет назад за ней следили и подправляли. Кажется, тогда каждый участок закреплялся за определенным кварталом и строго спрашивали. Видать, сейчас неплохо живут. Мирно. Никто не беспокоится. И стража не особо впечатляет. Вид расхлябанный, за оружием не следят и за лишнюю монету кого угодно впустят и выпустят ночью. Ох, почему не дружу с морем? Налетели б и вынесли кучу добра, прежде чем очухаются.

Двадцать лет прошло… Или больше? Уже сам запутался, и не потому, что с памятью проблема. Для прежней личности годы ничего не значили, и он их не считал. Как и окружающие. Девочка подросла достаточно — можно отдавать замуж. А конкретный возраст не особо интересен, разве для записей у старосты. Тот обязан фиксировать рождения, смерти, свадьбы и прочие изменения семейного положения для распределения налогов. Понятно же, что с умершего не взять, а если семья разделилась на две, выделив сына, то и он должен нести часть общего бремени, выплачивая свою долю хозяину земли.

— В очередной раз удача помахала надо мной крылом, — невольно говорю вслух после первого взгляда. — Даже не требуется идти искать попутчиков.

— Почему? — спрашивает Мария с недоумением.

— Смотри, — показываю.

Прямо на виду готовится к отходу караван с солью. Большие возы, в которые запрягают двух или четырех волов в зависимости от размера. На повозку обычно не меньше двух человек.

— Это не местные и даже не одно племя. Обычно по сговору сразу из нескольких поселков или племен идут общим отрядом. Ведь со всего Мавретана везут на побережье металлические изделия, оружие и многое другое. Назад соль, ткани и кучу всякого. Пустыми возы не ходят, и с ними можно добраться куда нам надо. А теперь помолчи.

Собственно, мы и так привлекаем кучу внимания своей компанией. Не часто в этих краях попадаются блондины, хотя в Мавретане кого только не встретишь. К нам издавна бежали со всех сторон проигравшие в войнах народы и отдельные личности. Иные оставили заметный след. Самые разные типы лиц возможны, и никого это не удивляет. Голубоглазые и зеленоглазые совсем не редкость, однако все ж белокурых в сертане не больше подземных карликов, которые встречаются исключительно в сказках.

Иду вдоль возов и внимательно изучаю людей. Соленики чужих брать не любят, и шансов напроситься мало. Требуется нестандартный ход. Многие б решились на такое? Полагаю — нет. Потому имеет смысл рискнуть. Если прогонят, так и быть, однако способны и заинтересоваться. В толпе карателя не встретить, редко просто так зайдут, но примета, уж больно бросающаяся в глаза.

Долго бродить в поисках не пришлось. Они сидели отдельной компанией в окружении дюжины разнообразных хищников. Ягнята тут не паслись, однако спокойное соседство животных, обычно недолюбливающих друг друга, постороннего наблюдателя всерьез поражало. Гиена, лев, гепард, стервятник и еще несколько помельче мирно лежали рядом с людьми. Те тоже не травоядные. Веселая компания самых страшных в сертане убийц. Если не в лицо, то по прозваниям всех знали от края и до края степи и на плоскогорьях. Про некоторых баллады поют уже давно.

— Дождь вам, уважаемые, под ноги, — сознательно сказал не на общем, а на диалекте Зеленых гор.

Достойные во всех отношениях люди ответно снисходительно промолчали. Кое-кто и головы не повернул.

— Я прошу разрешения ехать с караваном.

— В Вольные земли вход свободный, — говорит человек огромного роста. Даже сидя он производит сильное впечатление.

— Вежливость требует спросить мнения столь известных людей, — отвечаю жутко дипломатично.

Тащиться следом за караваном без подобного разговора — не лучшая идея. Не те, так другие прикончат и закопают. В принципе, самостоятельно проеду, куда требуется. Тяжело придется, однако реально. Но то в одиночку. Тащить с собой неумех, не знакомых с сертаном и его жителями, отвратительная идея. Но не бросать же, раз слово дал помочь.

— Зачем? — спросил высокий, немного сутулый человек с мертвенно-бледным лицом. Было что-то страшное в его мягко очерченном подбородке и бледной коже. — Зачем тебе туда? — уточнил.

— Мой отец был изгнан за случайное убийство, я имею право требовать примирения.