Война за веру

— Даже если они родятся снова, это будет не скоро. И с ними умерли мои надежды и будущее.

— Не говорите так! Есть внуки!

— Да, — произносит сразу, — ты прав. Теперь нужно растить их. Только тебе не понять боль матери. Трое умерли при рождении и почти сразу, но эти были сильны и могли стать великими воинами. Продолжателями Бирюка. Он никогда не скажет вслух, но то был сильный удар. Больше мне не родить, и все время кажется, что он ищет настоящего наследника. Того, которому сможет нечто передать от души. Не деньги. Не имущество. Нечто отсюда, — показала на сердце. — Мне неприятно. То Найдена притащит, то вас. Причем кого-кого, а сына Фенека я б на его месте просто убила. Не знаешь? — догадалась.

Я пожал плечами. Не помню. Может, и тот, прежний, забыл. Мало ли на его пути было пострадавших.

— В молодости он серьезно оскорбил Бирюка. Насмеялся над происхождением и избил. Он был такой… Крайне неприятный. Заносчивый, наглый и не способный остановиться.

С возрастом слегка поумнел, пусть и в очень специфичном направлении. Зарезать мог кого угодно от плохого настроения.

— Если б не изгнали, непременно плохо бы кончил. Не через год, так через два. Не всем удается безнаказанно наступать на ноги.

Она посмотрела мне в глаза.

— Ты не он. Ты хороший человек.

Кажется, она серьезно расспросила моих женщин. Сколько ни вбивай «легенду», а на мелочах при тщательных вопросах проколоться проще простого. Моя «семья» будет уперто отстаивать родственную связь, но жизнь по отдельности не скрыть. Слишком мы разные и опыт несхож. Я-то уж точно крутился среди наемников, а про Светлую такого не скажешь. Другое дело, полагал, никому это не интересно и не важно. Оказывается — нет. Меня записали в правильные. Так я такой и есть!

— Не в понимании нашей мавретанской чести. — Вот это прозвучало как-то зло. — Вряд ли для тебя это так важно. Не согласен?

Как-то она слишком легко считывает мои мысли.

— Я вырос не в сертане, — говорю осторожно, — много могу не знать, однако, — и произнес на максимально литературном: «Ulula cum lupis, cum quibus esse cupis» — с волками жить — по волчьи выть.

— Скорее «Ut homines sunt, ita morem geras» — как люди, так и ты себя веди, — сказала, усмехнувшись. — Именно об этом я и говорю. Для тебя правила существуют в уме, а у нас в крови. Мы поступаем так, потому что иначе не способны. А ты потому, что так захотел. Честно, не имею представления, к лучшему или худшему такая разница, но ты сможешь совершить нечто неожиданное.

— Ох, госпожа, — хмыкаю. — Мне б чего попроще. Денег, например, и спокойной жизни. А величие без надобности.

— Кто подвигов не ищет, к тому они сами приходят. Главное, не сплоховать, когда Тюхе обратит на тебя твой взор.

— Бывает, поднимет, посмотрит подслеповато и скажет: «Не тот!», бросая на землю. Хорошо, не разобьешься, а всего лишь ноги переломаешь.

— А язык у тебя хорошо подвешен, — сказала с одобрением.

На самом деле плагиат. Кажется, у датского сказочника Андерсена нечто такое было. Иногда лезет из меня совершенно непроизвольно при упоминании какого-то прозвучавшего слова.

— Настоящий вождь должен уметь не головы рубить, а речами заставить делать ему полезное. Ладно, это все дело далекого будущего, но в этом доме тебя всегда примут охотно, а не по обязанности. Мы, — это было подчеркнуто, не один Бирюк, — твои друзья. Ступай и, если надо, обращайся, чем смогу — помогу.

— Хм, — с застенчивым видом бормочу.

Котлы и склянки у меня есть. Оливковое масло, щелочь с кислотой и уголь должны доставить.

— Уже? — ничуть не удивилась.

— Всего лишь дальний угол во дворе в мое распоряжение. Желательно, чтоб не совались дети.

— Секрет?

— Мыло хочу сделать. Жидкости ядовитые будут, коже вредят. Незачем им совать свои руки куда не надо. Чисто из опасения за их здоровье.

— Мыло? — с недоумением переспросила.

— Твердое и пахучее.

Уточнять, что это первая стадия и планы идут гораздо дальше, пока преждевременно.

— Делай, — сказала она снова невозмутимо. — Найден поможет, а остальных предупрежу, чтоб не лезли, и Писаря забери, приспособь к делу.

— Спасибо.

Я б и сам его попросил, только если дают за просто так, чего ж изображать смущение.

Тот будто почуял, торчал за дверью в ожидании и сразу подскочил.

— Она меня расспрашивала, — сообщил шепотом, — ничего не сказал.

Потому что не знаешь, подумал ядовито.

— Слушай меня внимательно, — сказал, отведя чуток в сторону, обходя кухонный очаг по большой дуге. Незачем возящейся там невестке слышать наш разговор. — У тебя два пути. Один — выходишь за ворота и свободен, как птица в полете.

— А второй?

— Мне нужен грамотный и соображающий в денежных делах человек. Желательно не связанный ни с кем семейными связями, зато зависимый от меня. Ты прямо идеал, словно боги прислали заказанное. Идти тебе некуда, разве в шахту или продавать себя. Но могу ли доверять?

Сделал паузу и посмотрел на него. Хорошо, что не кидается с заверениями в любви. Значит, не дурак.