Воинский эшелон

Я оборачиваюсь к ребятам. Они тревожно смотрят на меня. Они сидят какието сжатые, собранные, будто пружины. И я командую этими пружинами.

— Ребята! — говорю я. — А ну, по вагонам. Поднимайте всех по тревоге.

В секунду они исчезают из купе.

Я подхожу к стенке, на которой блестит ручка стоп-крана. Она запломбирована. Вагон мерно покачивает. Я опираюсь рукой о стенку. Проходят какието доли секунд, и я точно, отчетливо сознаю каждое свое движение, В эти микросекунды я должен сделать очень многое. И очень немногое. Остановить поезд. Я не знаю, что из этого вый. дет, И вдруг вслед за нами идет еще один состав? Й он налетит на наш? Ведь каждая минута на железной дороге — это точный расчет, это тонны груза_а это математически выверенный график, Я беру это на себя. Где-то встанут поезда, Будут крыть нас диспетчеры. Имею ли я право на все это? Ведь я — всего лишь комсорг. Кто знает, решился ли бы на это сам начальник эшелона? В конце концов есть пожарники, чтобы тушить пожары. А если бы сейчас шел не наш эшелон? Может, не стоит? Время еще есть. Микросекунды…

Вот она, никелированая ручка стоп-крана, привязанная проволочкой со свинцовой пломбой.

Дернуть?

Дернуть! Ведь я — комсорг. И на меня, на мою спину смотрят ребята.

Я дергаю ручку на себя. Она не поддается. Надо посильнее. Я снова дергаю ручку. Поезд будто встряхивает. Шипит сжатый воздух. Скрипят колеса.

Я мчусь в тамбур, и мальчишки, стриженные под нулевку, расступаются, пропуская меня. Я первым прыгаю на землю. И слышу, как за мной разом глухо стучат о землю сотни ботинок. У меня вырывается какойто хриплый крик. Оказывается, я крикнул: «За мной!»

Я бегу к огню. И за мной бегут мои ребята. Мои комсомольцы. Новобранцы. Как будто я не прилагаю никаких усилий, а лечу по воздуху. Странная сила несет меня впереди. Перед нами полыхает огромное здание, Огни плящут в глазах, и на мгновение я представляю, как шел в атаку отец…

Так же полыхало пламя перед глазами. И необъяснимая волна несла вперед. А в руках был автомат, извергающий смерть. А ва спиной — мой излатанный «сидор», Только впереди отца бежал еще командир, и отец, наверное, старался обогнать его… Потому что знал, что делать.

Сейчас командиром я. И мои солдаты не обгоняют меня. Потому что не знают, что делать.