Воинственные фейри (ЛП)

В данный момент он был занят на работе, похищая какие-то произведения искусства у богатого Монолирийского Медведя-перевертыша из соседнего города. Его мама Сафира обожала художника картины, за которой он охотился, и на следующей неделе у нее был день рождения, так что он был полон решимости заполучить ее.

Райдер был занят тем, что разбирался с парой мятежников в своей банде, которые в последнее время встречались все чаще и чаще. Ему приходилось иметь дело с одним из них каждые несколько дней, и у меня было ощущение, что эта проблема никуда не денется. Но когда я спрашивал Габриэля об этом, он только качал головой и говорил, что сейчас нам не стоит беспокоиться. И это меня не особенно успокаивало. Мне нравилось быть готовым к боям, так что если кто-то из Лунных планировал восстать, я хотел быть готовым. Но, как и подобает Габриэлю, он не стал сообщать мне никаких подробностей и велел довериться его видениям. Я доверял его видениям, но все равно было обидно, что я не могу сам увидеть, что произойдет.

Сейчас он кружил в небе и купался в лучах восходящего солнца, чтобы восстановить свою магию. Проводя здесь так много времени, я понял, насколько защитными бывают Гарпии. Он постоянно наблюдал из окон и охранял это место магическими замками и защитными заклинаниями, которые позволяли только нам пятерым пройти через них незамеченными. У меня было такое чувство, что если кто-то еще войдет сюда без нашего разрешения, его разнесет на куски еще до того, как он успеет поздороваться. Но я нисколько не был против этого, потому что это означало, что Элис в безопасности. Габриэль обеспечивал мне такую безопасность, которую я до этого чувствовал только в доме моей семьи. Это место тоже стало таким, маленьким убежищем над всем городом, куда не могли добраться другие фейри.

— Возвращайся в постель, Данте, — сонно простонала Элис, пытаясь спрятаться от золотого света, проникающего сквозь щель в шторе.

Я надел несколько золотых колец, пару тяжелых браслетов и золотой пояс на талию, который приятно холодил мою плоть, затем снова забрался под одеяло и притянул к себе мою девочку. Она извивалась, задыхаясь от холода металла, целующего ее тело, а я ухмылялся, держа ее в ловушке.

— В кои-то веки я получил тебя в свое полное распоряжение, и ты ждешь, что я дам тебе поспать, carina? — я дразнил ее, покусывая челюсть, раздвигая ее бедра и укладывая свой вес между ними, мгновенно становясь твердым для нее.

— Я не работаю по утрам, — простонала она, снова закрывая глаза, но игривая улыбка натянула ее губы.

Если она хотела, чтобы я работал ради ее внимания, я был более чем счастлив играть в ее игру.

Я не спеша провел ртом по ее челюсти до уха, заставляя ее дрожать под собой. Затем я заговорил с ней на своем родном языке, зная, как это повлияет на нее, ведь она догадывалась обо всех грязных вещах, которые я мог сказать. — Hai bisogno di un promemoria che sei mia[28].

Она издала придыхательный звук, повернув губы ко мне, чтобы потребовать поцелуя, но я не дал ей его в губы. Я опустил голову, чтобы поцеловать ее горло, затем ключицу, двигаясь вниз между ее грудей, задирая футболку, чтобы получить доступ к ее обнаженной коже. Я провел ртом вниз по ее животу до края ее маленьких трусиков, затем зажал материал между зубами.

— Габриэль, — вздохнула она, и я зарычал.

— Данте, — резко поправил я, электричество выплеснулось из меня и ударило ее за этот промах.

— Ах! — вскрикнула она и ударила меня ногой. — Нет, Drago, Габриэль здесь.

С нас слетело покрывало, и я с проклятием повернул голову, обнаружив Габриэля, сидящего на подоконнике со сложенными за спиной крыльями и озадаченным выражением лица. Лоза его изготовления обвилась вокруг покрывала, стягивая его полностью с кровати, а затем исчезла.

— Доброе утро, Элис, — обратился он к ней с дьявольским выражением в глазах, и я зарычал, поднимаясь на колени.

— Сегодня утром она моя, — твердо сказал я.

— Кто сказал? — дразняще спросил Габриэль.

— Я сказал, — прорычал я, готовый драться с этим stronzo и вытолкнуть его в окно, если придется. Мы пришли к соглашению из-за Элис, но так никогда и не виделись слишком часто. Он нравился мне гораздо больше, чем раньше, но я чувствовал себя гораздо ближе к Леону, а теперь и к Райдеру.

— Я думаю, ты занят важным телефонным звонком, — непринужденно сказал Габриэль, как раз когда зазвонил мой Атлас.

Я злобно посмотрел на него, затем взял его с тумбочки, и мой взгляд упал на имя Лайонела Акрукса. Точнее, он упал на имя, под которым я сохранил его в своем телефоне — Dragon Bastardo[29].

Я вздохнул, решив, что не могу проигнорировать этот звонок. Он пытался связаться со мной всю неделю, а я уклонялся от него, но я знал, что больше так не может продолжаться.

— Ciao? — прохладно ответил я.

— Привет, Данте, — глубокий и властный голос Лайонела наполнил мое ухо, когда Габриэль соскользнул с подоконника, накинул на мою девочку заглушающий пузырь, поднял ее и прижал к стене.