Войны античного мира: Македонский гамбит.

Вернувшись в феврале 320 года в Элладу, Антипатр узнал, что восстание этолийцев подавлено, в городах по-прежнему стоят македонские гарнизоны, обеспечивая порядок и послушание, даже главный источник смутьянства — Афины — поутих и пока не внушает опасений. Около года прошло в укреплении власти — в частности, был казнен оратор Демад, одни из соправителей Афин[116]: в захваченных документах Пердикки были найдены письма Демада, в которых последний приглашал регента в Грецию и утверждал, что подчинить страну не составит труда — ведь она привязана только старой и гнилой веревкой. Намек был весьма прозрачен; разгневанный Антипатр приказал заключить в оковы оратора и его сына, а Кассандр, вызванный из Малой Азии в Элладу, велел убить сначала сына Демада, а потом и самого оратора.

Появление в Греции Кассандра объяснялось просто: Антипатр вызвал его, так как ощущал приближение смерти. Регент передал сыну часть своих обязанностей, но управителем Македонии и Эллады назначил не его, а ветерана Полисперхонта, Кассандру же оставил хилиархию.

В начале 319 года, в возрасте восьмидесяти лет, Антипатр умер, и его смерть оказалась тем самым малым камешком, который, катясь по склону, увлекает за собой лавину. Попробовавший власти Кассандр не желал мириться с тем положением вещей, какое определил умирающий отец. Траур по отцу дал Кассандру повод покинуть Пеллу; в сельской глубинке, окруженный ближайшими друзьями, он составил план действий. Одного из друзей отправили в Афины, чтобы сменить начальника тамошнего гарнизона, пока в городе еще не распространилась весть о смерти Антипатра и сделанных им на смертном одре распоряжениях. Другие гонцы должны были известить Птолемея, Антигона и прочих сатрапов, что регентом назначен Полисперхонт, дальний родич Аттала и Полемона, а следовательно, тайный сторонник Пердикки; но Кассандр, если ему окажут поддержку, готов выступить против Полисперхонта, которому Антипатр доверил бразды правления уже в помутившемся рассудке. В письме Птолемею, вдобавок, содержалось предложение заключить союз и послать к берегам Греции свой флот.

Некоторое время спустя Кассандр ускользнул из Македонии, переправился через Геллеспонт и прибыл к Антигону. Полисперхонту сообщили также, что Кассандр и Птолемей заключили союз, что к этому союзу примкнул и Лисимах и что в афинском Мунихии гарнизоном теперь командует друг Кассандра Никанор.

На совете в Пелле было решено, прежде всего, позаботиться о Греции: послам греческих городов вручили постановление о свободе и автономии: «Так как наши предки неоднократно оказывали добро эллинам, то мы желаем сохранить их традиции и дать всем доказательство нашей благосклонности к ним. Когда умер Александр, и власть перешла к нам, мы сообщили об этом всем эллинским городам, надеясь возвратить всем мир и прежнее государственное устройство. Но так как во время нашего отсутствия некоторые греки начали войну против Македонии и потерпели поражение от наших стратегов, города Греции подверглись различным бедствиям. Теперь, исполняя наше первоначальное намерение, мы даруем вам мир, даем вам государственный строй, какой вы имели при Филиппе и Александре, и все прочие привилегии… Афины сохранят в своей власти то, что имели при Филиппе и Александре… Никто не должен вести войны против нас или вообще предпринимать что-либо в ущерб нам… Вы должны уважать наше настоящее решение; с теми же, кто нарушит его, мы поступим без всякого сожаления» (Диодор).

Этот манифест Полисперхонта был обращен, прежде всего, к демократам — ведь Кассандр, как и его отец, опирался на олигархов. А для демократической партии в полисах свобода всегда оставалась высшей ценностью, и того, кто провозглашал свободу, они готовы были носить на руках.

Особенно восторженно встретили манифест в Афинах. Прежде всего, афиняне потребовали вывода македонского гарнизона. Регент не возражал, а Фокиона, который отговаривал сограждан от этого шага, просто-напросто казнили как предателя.

Вторым шагом Полисперхонта стало установление контактов с Эвменом, которому регент предложил начать войну против Антигона. За согласие Эвмену обещали пост стратега-автократора Азии, возможность использовать государственную казну и присоединение к его армии отряда аргираспидов численностью 300 человек, стоявшего в киликийской Квинде. «Если же, — гласил текст послания, — Эвмен нуждается в большем количестве воинов, то сам регент вместе со своими войсками поспешит в Азию, дабы покарать изменников, позорящих память Александра».

Разумеется, Эвмен принял эти условия — тем паче, что он сам незадолго до кончины Антипатра отправил к тому доверенного посланца с предложением заключить союз. Кроме того, он получил письмо от царицы-матери Олимпиады: она «самым трогательным образом просила единственного истинного друга царской семьи» (Диодор) заступиться за нее и за царей.