Воины бури

Рагналл создал нам помеху для переправы через реку и заставил сосредоточить все наше внимание на Эдс-Байриге. Он демонстрирует свою осторожность: устроил мощную твердыню, намеренно избегает дразнить нас, высылая отряды на юг. Но все, что мне было известно о Рагналле, говорило: это кто угодно, только не осторожный человек. Это воин. Он быстр в движениях, бьет без жалости и величает себя конунгом. Раздающий золото повелитель, покровитель бойцов. Люди будут идти за ним до тех пор, пока его меч и копье приносят им пленников и захваченные пашни, а никто еще не разбогател, выстроив в лесных дебрях крепость и приглашая врага к атаке.

– Передай Финану, что я вернусь завтра или послезавтра! – крикнул я Ситрику. Потом кивнул Бергу и двинулся на восток. – Завтра или послезавтра!

Берг Скаллагримрсон был норманном, принесшим мне клятву верности. Верность в уплату за то, что тремя годами ранее я сохранил ему жизнь на морском берегу в Уэльсе. Ему не составило бы труда в любой миг удрать на север, в королевство Нортумбрия, и найти там дана или соотечественника-норманна, который с радостью возьмет на службу молодого, крепкого дружинника, но Берг соблюдал присягу. Он был узколицым голубоглазым парнем, серьезным и вдумчивым. Волосы он носил длинные, на норманнский манер, и даже уговорил дочку Ситрика нацарапать ему на левой щеке рисунок при помощи иглы и чернил.

– Это что? – спросил я, когда шрамы слегка поджили.

– Волчья голова, господин! – возмущенно ответил он.

Голова волка являлась моей эмблемой, и изображение было способом выказать преданность, хотя, честно говоря, даже когда рубцы поджили, картинка больше напоминала перепачканное свиное рыло.

И вот мы вдвоем поскакали на восток. Я по-прежнему не опасался наткнуться на вражеский отряд, потому что заподозрил истинные намерения Рагналла, и, основываясь на догадке, мы ехали весь день, свернув за это время на север, на римскую дорогу в Нортумбрию. Мы все еще находились изрядно на восток от Эдс-Байрига. Ближе к вечеру поднялись на невысокий холм. С него я увидел переброшенный через реку мост, а на другой его стороне, близ стоящих на северном берегу Мэрса двух хижин, – людей в кольчугах. С копьями.

– Сколько их? – спросил я у Берга, чьи глаза были поострее моих.

– Господин, самое меньшее сорок.

– Рагналл не хочет дать нам переправиться через реку, так? Значит, нам обязательно следует попасть на другую сторону.

С час мы скакали на восток, бдительно высматривая врага, а в сумерках повернули на север и вышли к месту, где Мэрс спокойно нес воды среди заливных лугов.

– Твоя лошадь плыть может? – осведомился я у Берга.

– Сейчас выясним, мой лорд.

Река здесь была широкой, самое малое шагов в пятьдесят, а берега обрывистые. Вода мутная, и, как я догадывался, было глубоко, поэтому, решив не рисковать лошадьми, мы пошли вверх по течению, пока не обнаружили местечко, где развезенная тропа входила в реку на южном берегу и выходила на северном, намекая на брод. Переправа явно не была оживленной, – видимо, просто какой-то крестьянин обнаружил подходящий для перегона скота участок. Однако я подозревал, что обычно река стояла ниже. От дождей она поднялась.

– Будем переправляться, – решил я и ввел коня в реку.

Вода доходила мне до сапог, затем до бедер, и я почувствовал, как скакун борется с течением. Один раз он поскользнулся, я покачнулся, подумав, что вот-вот свалюсь, но конь каким-то образом выровнялся и ринулся вперед, гонимый скорее страхом, чем моими понуканиями. Берг ехал за мной, но так пинал лошадь, что обогнал меня и первым выбрался на противоположный берег. С него стекали вода и жидкий ил.

– Ненавижу ползать по реке, – буркнул я, присоединившись к дружиннику.

В миле от русла мы обнаружили рощицу из ясеней и расположились на ночлег: стреножили коней, а сами попытались отдохнуть. Берг в силу молодости дрых как убитый, но я большую часть ночи пролежал без сна, прислушиваясь к шороху ветра в листьях. Разжигать костер не решался. Местность тут, как и край к югу от Мэрса, казалась безлюдной, но это не исключало, что враг где-то рядом, поэтому я мерз в темноте. Только к утру забылся тревожным сном, а пробудившись, увидел, что Берг аккуратно делит краюху хлеба.

– Господин, это тебе, – сказал он, протягивая мне кусок побольше.

Я взял меньшую часть, потом встал. Кости ныли все до единой. Я подошел к краю рощи и заглянул в окружающую нас серость. Серое небо, серая земля, серый туман. Был час перед рассветом. Сзади послышались шаги Берга.

– Господин, седлать коней? – спросил он.

– Пока не надо.

Берг подошел и встал рядом.

– Господин, где мы?

– В Нортумбрии. Все, что к северу от Мэрса, – это Нортумбрия.

– Твоя страна.

– Моя страна, – согласился я.